Главнейшие события протекающей жизни — это, несомненно, те, что претендуют на высокое звание символов и имеют характер глубоких историко-литературных реминисценций. (Реминисценция — это когда, глядя на славное сегодня, почему-то вспоминаешь еще более славное вчера, а символ — в общем, что-то непонятное, в частности же — подмена хоть чего-нибудь, да в руках, невесть чем, но обязательно в небе.)
Таких главнейших событий, если не считать того, что уже не сосчитать — падений вертолетов, то бишь — я обнаружил ровно два. Желающие, естественно, обнаружат много больше. Тут можно вспомнить такой филологический жанр — "ср.", т. е. "сравни". К примеру: берется строка-другая Ахматовой: "Я на правую (или на левую — не помню) руку надела // Перчатку с левой (правой) руки". И пишется: "ср." эту руку со сходными руками у Цветаевой (цитата), Пастернака (цитата), Мандельштама (цитата), Гумилева (цитата) и т. д. (цитаты). Так, глядишь, и статейка набегает. А если добавить еще и анализ — у раннего, скажем, Гумилева правая рука слегка левее ахматовской, а у среднего Волошина, наоборот, левая рука сильно правее, но в целом вполне на уровне брюсовской, особенно в период работы его над "Urbi et orbi" ("ср." портрет работы Врубеля!),то и на диссертацию можно посягнуть.
Однако по боку лирику вместе с филологией. Потому что главнейшие события не для того нам дадены, чтобы глумиться над ними или паче того — исследовать их. Они даны нам в поучение и назидание, а поучение и назидание тогда только достигают цели, когда поглощаются целиком, безо всяких там. В том числе и посещения кабинета задумчивости. В символическом, понятно, смысле.
Событием номер один из двух является о, воздвижение — наконец-то! вот оно долгожданное торжество исторической справедливости!! свершилось!!! — памятника полководцу Юденичу и его компании в — почему-то — эстонском, но зато русскоязычном городе Нарве. А теперь, вопреки первоначальным заявлениям, ибо таков произвол автора, чуток предыстории вопроса, а также несколько беглых мыслей в ответ на этот вопрос.
Дело было во время Гражданской войны, которая пришла на смену так называвшемуся "мирному шествию Советской власти", и характер которой в народе определялся как "отец на сына, брат на брата" и "белые прийдуть — грабять, красные прийдуть — грабять", что свидетельствует 1) о междоусобном в теснейшем смысле слова и 2) крайне жестоком ее характере с обеих сторон. Война происходила на пространствах б. Российской империи, часть территорий которой к осени 1919 г., когда белая армия Юденича двинулась на красный Петроград, обрела (тем или иным путем) самостоятельность. В их числе была и Эстония, которая и сама по себе и при посредничестве, в частности, банд (или формирований?) Булак-Булаховича активно ловила рыбку в мутной воде: перла с (условно) российской территории все, что могла заграбастать — в том числе и саму территорию (Ивангород и Печорский район). Она же, вняв посулам и давлению стран Антанты, предоставила свою территорию для комплектования армии Юденича, которая, будучи одета, обута и вооружена — вплоть до танков — все той же Антантой (французами и англо-американцами), двинулась на голодный, холодный и более чем наполовину обезлюдевший Петроград. И чуть было не взяла его, да помешал военный, по-видимому, все-таки гений Троцкого. Армия была наголову разбита в ноябре 1919 г. и в беспорядке бежала восвояси — т. е. опять в Эстонию. Там ее разоружили, раздели, разбули, частью отправили в Финляндию — в лагеря для интернированных, частью оставили в Эстонии — догнивать и дохнуть на черных, за эстонцев, работах. Я читал дневник офицера штаба Юденича, трижды или четырежды орденоносца полковника Александрова — он трудился истопником в Таллине и тянул через все его страницы одну-единственную длинную и нудную слезу. Но это в одних тетрадках. Другие были испещрены трактатами и стишками на тему польз и удовольствий от сечения дамских задниц (полковник именовал их "задничками"), и были еще письма от бывших сослуживцев, с которыми полковник сладострастно обсуждал то, как им высечь — Россию. Выводы.
Ставить один за другим памятники военачальникам, которые бесславно продули — Колчаку, Деникину, а теперь еще и Юденичу — дурной пример для армии, которая и так ничем не может похвастаться. Абсолютно безотносительно идеологии.
О якобы "восстановлении исторической справедливости": полная брехня. Если бы наряду с памятниками Колчаку и Деникину ставились памятники Блюхеру и Тухачевскому — тогда да, восстановление. Но ничего этого нет, и потому еще раз — полная брехня.
Наконец, о символизме творимого. Снаряженные и поддерживаемые просто антантовцами и прямыми интервентами (может, помните — не ручаюсь, правда, за точность воспроизведения: "мундир французский, погон японский, табак английский, правитель омский" — о Колчаке), эти люди олицетворяли на тогдашний момент и на свой лад в России то, что теперь называется "вестернизацией" или, более вдохновенно, "цивилизаторской миссией" (под аккомпанемент демагогии о "единой и неделимой" — т. е. очень по-современному!). Характерно — как раз применительно к армии Юденича, что цивилы-вдохновители сначала, вооружив и экипировав, науськали ее, а потом, когда она профукала, поступили с нею так, как и поступают господа с проштрафившимися перед ними халдеями: лишили всего и отправили на конюшню.
И полным уже мазохизмом, если не прямым слабоумием, глядится установка этого памятника именно в Нарве — на фоне последовательного вырождения русских в Эстонии, когда полгорода — на 90 с лишним процентов (условно) русского по составу — ходит в безработных: на Питер снова, что ли, захотелось?
Второе главнейшее событие: подписание 22 августа с. г. 27 российскими партиями договора "Выборы-2003" — о том, что они будут со стороны этих партий вестись честно и непорочно. Отчего, надо понимать, "зачатия", т. е. оплодотворения кандидатов депутатскими мандатами, надо будет воспринимать как чудеса: благодарственными молебнами и торжественными перенесениями животворящих депутатских мощей в Госдуму. Конец глумлению.
Меня, собственно, привлекла в этом факте реминисценция, а не возможность поржать (грешно смеяться и т. д.). Если наши замечательные партии учли ее, подписывая свой филькин договор, то это не просто главнейшее, а событие из событий. Ибо в таком случае их культурный уровень, безусловно и внесомненно, разом превзойдет все культурные уровни всех остальных партий мира, вместе взятых. Еще раз конец глумлению. Конкретнее.
Жил такой шведский писатель Пер Лагерквист и был у него такой роман "Карлик". На всякий случай (и чтоб не было сомнений насчет уровня, т. е. уровня, понятно, партийцев), писатель — лауреат Нобелевской премии.
Действие его романа разворачивается и сворачивается при дворе некоего герцога, подозрительно похожего на реального миланского герцога Лодовико Моро или, предположим, какого-нибудь обобщенного Медичи, у которого трудится художник и изобретатель Бернардо, ясно, натуральный Леонардо да Винчи. Этот герцог враждует и воюет со своим соседом Лодовико Монтанцей, они колотят друг друга попеременно, а потом вдруг — к чрезвычайному недоумению и негодованию карлика, летописца событий, подписывают мирный договор навеки: "Все, видно, сошли с ума! Вечный мир! Никаких войн? Какой вздор, какое ребячество! Неужели они воображают, что в их власти изменить существующий миропорядок? Какое самомнение! И какая измена прошлому, всем великим традициям! Никаких войн? Так что ж, выходит, и кровь никогда уже не прольется, и честь и геройство не будут больше в почете?"
Спокойно, карлик. В ознаменование подписания договора герцог устраивает в своем замке грандиозный пир с аллегорическими представлениями на темы любви и дружбы, а потом частью отравляет, частью перебивает (и наоборот) прибывших в качестве почетных гостей людей Монтанцы — в ходе массовой драки, которой и завершается вся эта пафосная афера: "Стол опрокинулся, и все, что на нем было, тут же превратилось в сплошную кашу под ногами сражавшихся, которые, обезумев от ярости, жаждали пустить друг другу кровь". В общем, полная культура эпохи Возрождения. И вообще — Европа!
Ясно, как две капли воды, что именно по этому сюжету будет проходить и то, что называется "Выборами-2003", минус "честь и геройство", минус "обезумев от ярости" — а так, все больше тишком, из-за кремлевского угла, через чего-нибудь вроде: "сняли с предвыборной дистанции за злоупотребление эфиром". Но по сути — все равно то же самое.
Однако и с одной разницей. Герцогам не нужна была санкция народа на свои славные деяния, а партиям — нужна, герцоги надували друг друга, народ их как объект надувательства не интересовал, партии напротив — отлично знают, что врут друг другу, и потому делают это спокойно, их беспокоит только одно — и вот здесь они поупражняются во взаимных поливах (в том числе и за нарушения договора!) — как бы послаще надуть избирателя.
