Я сам видел людей,
Которые искренне верят,
Что если камень не трогать,
То он, пролежав годами
Под нашим бездонным небом
Линялого синего цвета,
Начнет сам в себе развиваться,
И — если ему не мешать,
То приблизительно через вечность
Он сам превратится в птицу,
Минуя множество стадий.
Но если, допустим, кварц
Превратится когда-нибудь в глину,
То это будет событие,
Которое опровергает
Все наше знание мира.
(Но это — предположение,
И для нас оно не существенно.)
Но если, допустим, глина
Когда-нибудь станет растением,
Пыреем или крапивой,
Пижмой или полынью,
То это событие тоже
Разрушит все, что мы знаем
Об этом огромном мире,
Где мы почему-то живем.
(Но и это — предположение,
И оно не существенно
Так же.)
Но если крапива решит
Превратиться со временем в птицу,
То нам это будет понятно.
Во-первых, птица свободней
Во-вторых, с точки зрения техники,
Эта задача — решается.
Крапива выдернет корни,
Свернется в клубок, как змейка,
Корни станут желудком,
Листики — перьями.
Ей останется лишь отрастить
Голову, ноги и крылья.
И можно сразу лететь.
Но сначала ей все же
Придется
Выдернуть из земли
Свои корни.
Так она обретет свободу,
Которая далее
Осуществится
В неслышном парении птицы.
Одно лишь меня задевает
В этой цепи рассуждений:
Это то, что
Камень — свободен,
Глина — свободна тоже,
Крапива — живет на свободе,
Птица — свободна в полете,
Лишь человек не свободен
В цепях своих рассуждений.
|
