Шамиль Валиев, с чьими стихами мы водили знакомство 17 лет кряду, внезапно объявился сам с инспекцией.
Некоторые стихи объявил незаконно проникшими ([...являются явной контрабандой, и взяты прямиком из моих черновиков и для печати не были предназначены] — цитата из письма); другие внес своей рукой. Еще цитаты из писем (разумеется, для печати не предназначенных): [За период после 8-го класса, в моей жизни были только два недолгих времени, когда у меня были короткие волосы, первый раз — в 1976-м, когда меня пытались забрать в армию, и второй раз - 86-88, - тюрьма]. [...Можешь написать, что я — монархист, обскурантист, черносотенец, верю, что Христос Воскрес, голосовал и буду голосовать за Путина, ненавижу мусульман, коммунистов, фашистов и блатных, и при этом еще убежденный хиппи, и вдобавок татарин. Вот эту цитату я тебе дарю, не хочешь писать, так вставь ее прямо так] — а это, соответственно, предназначено.
Я вот все думаю,
Как ни верти,
Все-таки Битлз
Лучше Верди
И, как ни вертите,
Не убедите,
Что идеал красоты -
Нефертити.
Не финтите.
И для какого понта
Так гнусно ухмыляется
Хваленая Джоконда,
Косая кобыла,
Беременная анаконда.
Судей на мыло,
Долой Джоконду,
В бардак Гисмонду,
Хвала Отеллам,
Душителям Дездемон,
Хоровым капеллам
Мы устроим содом!
Кончился век пудреных париков,
В костер Мендельсонов
И всех пердучих стариков
Отныне и присно и во веки веков
Аминь.
Полз рыжий таракан,
Обремененный грузом
Хлебной крошки
Он думал о том, что дома,
Под полом
Его ждут голодные
Тараканята-крошки.
О том, что жена опять на сносях,
О том, что дусту полно в щелях,
О том, что неизвестно в каких целях
Опять отключено отопление,
О том, что черные усачи
Опять перешли в наступление,
О том, что скоро будет нечего жрать,
О том, что дома теща будет орать,
О том, что голодные дети не будут спать,
О том, что так можно психом стать,
КАК ВДРУГ ЕГО МОЗГ ВЗОРВАЛСЯ!
И каждый нерв пронзила жуткая боль,
И мыслей поток оборвался
И таракан услышал свой предсмертный вопль.
Человек вытер башмак об пол,
Сплюнул и дальше пошел.
В журнале
Такая шарада
Про Колумба:
ВИЛЫ, КИЙ, 5 х 6, ВЕНИК,
КРЕСТ, ТОПОР, КОЛУН,
Потом сверху апостроф
И почему-то Б
Такая шарада
Про КОЛУН'ба.
В голову лезут после Колумба:
Румба-румба, Колумбус, Охайо,
Ацтеки, инки и майя,
Ай-яй-яй, Кампанья
В голову лезут разные мысли:
Вицлипуцли, пейотли,
Ergo - мескалин
Мескалина нету,
Начинается сплин...
Тьфу, блин!
Вот и нашлось Б:
Апостроф, Блин!
Ну-ка, кретин,
Все вместе:
ВИЛЫКИЙ ПЯТЬЮШЕСТЬВЕНИК
КРЕСТТОПОР КОЛУН'БЛИН.
И Создатель
Спросил его:
"Ты убил
Брата своего?"
Он ответил:
"Я в этом не уверен
И признаваться
Не намерен.
Я, прости Господи,
Не сивый мерин,
А Каин,"
В исключительных случаях
Пьян, как рыба
Свернул 4 раза
Ждет взрыва.
Дом на слом
Слон на дом
Дым из слов
"Тише! Идет лов!"
В исключительных случаях
Не виноват
Обуглился в позе боксера
100 киловатт
Труп на стол
В сердце кол
В горле ком
Да я с ним был знаком
В исключительных случаях
Хожу по мокрым улицам
Сочувствую толстым и сытым
По горло бытом
В исключительных случаях
Бываю битым
Что сделаешь, это -
DOLCE VITA
Кому dolce,
Кому bitter
Провозглашаю: Vive
La bitter dolce vita.
В исключительных случаях
Исключен из школы
Исключен из жизни
Беззащитным, голым
Перед слепым законом
Киваю незнакомым
Не киваю знакомым
Кажусь им снобом
Но как перед Богом
Большим и добрым
Клянусь - просто устал
Вижу в лужах
С лица спал
Срочно нужен
Нембутал
Радедорм
Пипольфен
Люминал
В исключительных случаях
Я не падаю
Сейчас
Бац
Упал.
Ultima Cumaci venit jam
Carminus actas;
Magnus ab integro saeculorum
Hascitur ordo.
Jam redit et Virgo, redenut
Saturnia regna;
Jam noca progenies coclo
De millitur alto.
Virgile, Eqlogue IV.
Высшие силы, волшебные чары,
Духи Сатурна, Плутон величавый,
Заклинаю:
Ускорьте медлительный времени бег,
Да станет днем одним тысячелетье,
Заклинаю:
Гоните железный век
Звездною плетью, звездною плетью.
Планеты и солнца, довольно вам спать,
Нам новое солнце должно воссиять.
Приходят пророчеств последние сроки,
Сбываются вещие строки эклоги
Над пеплом лесов, над пустыней полей
Появится в небе ночном Водолей,
И юная Дева во влажных одеждах,
Придет, чтоб исполнить земные надежды.
Что будет, то станет и сбудется это
Уж синие тучи летят над планетой
Прольются дожди и ветры повеют,
Ракеты и танки насквозь проржавеют
Падут небоскребы и рухнут мосты,
И вновь всю планету покроют цветы.
Тогда где-нибудь на путях Бытия
Мы встретимся снова
Какой-нибудь ты и какой-нибудь я
Мы встретимся снова
Привет!
У нас тут брожение.
Бывало и так, что его следствием
Становилось свержение
Но шансов мало
У нас тут чреватое положение.
Я - так похож на свое отражение,
У нее - так хроническое злоупотребление,
Он - так хочет устроить самосожжение.
А на домах вокруг: "Свершения, свершения,
Свершения".
И устрашения.
Так что мы за вторжение.
Привет.
Мы ждем вождя,
Как деревья в засуху
Ждут дождя.
По воде аки по суху
Чтоб ходил
И, махая посохом,
Речи говорил.
Чтоб он вдохновил нас
Строить баррикады,
Расклеивать листовки
И метать гранаты.
И моргнуть бы не успели -
Раз два три - и вот,
Глядишь, и устроили б
Государственный переворот.
А в случае неудачи
Главного судите,
С краю наши дачи.
Сами посмотрите -
И квартиры с краю,
И гаражи
Мы руки не мараем
Об мятежи
Это все вот этот,
Это все вон тот,
Это он пытался
Устроить переворот.
Аз есмь смурь
Глорь и гордь
Аз есмь хмурь
Хлясть и злость
Аз есмь взвизг
Блеск и писк
Газ-семь брызг
Спектр-диск
Аз есмь вектор
Вкось и вкривь
Аз есмь лектор
Нездоров, сив
Аз есмь вред
Упрям - нос в кровь
Аз есмь кредо
И в глаз и в бровь
Аз есмь песнь
Смех вселенск
Аз есмь лень
Василиск
Аз есмь бумц
Понг и пинг
Аз есмь бемц
Конг и кинг
(Лоринден-эс-эс
Лоринден-эс-эс)
Аз есмь припев
Соль и сахар
Аз есмь посев
Сам и пахарь
Аз есмь твердь
Медь и сталь
Аз есмь смерть
Лед-хрусталь
Аз есмь сон
Стар, устал
Аз есмь сын
Дыр и карл
Хобот долг-долг
Холод холд-холд
Голод голд-голд
Молод в долг-долг
Аз есмь долг
Дорог и велик
Аз есмь волк
Василиск
Аз есмь Василиск
Риск и восемь голов
Аз есмь пересвист
Пустослов
Аз есмь пустотел
Пусторук и пустоног
Аз есмь пустодел
Пустодруг и пустобог
Аз есмь косн
Догм и демон
Аз есмь голос
Добр и верн
Аз есмь нерв
Перв и важн
Аз есмь скверн
И соблазн
Аз есмь изъян,
Ошибка, ублюдок
Аз есмь обезьян
Летающее блюдо
Аз есмь блуд
Бесстыдн и нагл
Аз есмь простуда
Собачий кал
Аз есмь фекал
Фискал и фоб
Аз есмь финвал
Фистул и фрог
Аз есмь фрагмент
Фреск и фикус
Аз есмь враг, мент,
Фуск, фу, фигу-с!
Аз есмь хил
Fool и дебил
Fool on the hill
Фиш-подстил
Аз есмь прах
Черн и плох
Аз есмь крах
Повелитель блох
Аз есмь фляга
Кругла, тепла
Аз есмь бляха
Медна, тускла
Аз есмь тепло
Тепл, тих
Аз есмь трепло
Треплостих
Аз есмь стихотреп
Тряп и темн
Аз есмь трепоплет
Грязи ком
Аз есмь ком
Темн и томн
Аз есмь тем том
Аз есмь тотем
Аз есмь тот
Тем воспет
Аз есмь плод
Плод запретн.
Аз есмь сух
Сук и стук
Аз есмь сох
Суковат, букв
Аз есмь буква
Альфа-излучение
Аз есмь Омега
Скорость угла вращения
Аз есмь угол вращения
Вращения в уголь
Аз есмь превращение
Угла в уголь
Аз есмь осуждение
Семь лет без булок
Аз есмь семь лет
Школьник-шкет
Аз хэв азбука
Обут, одет
Аз есмь звереныш
Не прост, раскос
Аз есмь змееныш
Скользк и курнос
Аз есмь Свобода
Перва, важна
Аз - весь Свобода
Единственно нужна
Аз есмь подросток
Бодр, весь в карманах
Аз есмь отросток
Дерева битломанов.
Римский-Корсаков,
Хотите фунтов-стерлингов?
Голенищев-Кутузов,
Хотите в голенище медузу?
Мамин-Сибиряк
Вашу Серую Шейку седлает кряк.
Мельников-Печорский,
Подотритесь вчерашней вечеркой.
Туган-Барановский,
Туго с бараниной в Омске?
Гарин-Михайловский,
Какой вы зеленый и плоский.
Менделеева-Блок,
Пожертвуйте революции из лона клок.
Щепкина-Куперник,
Ваш соперник - Куперкина-Щепник.
Антонов-Овсеенко,
Какой вы, ядреныть, рассеянный!
Брежкин-Бровкин,
Слезайте, ваша остановка.
Но уж на вас,
Петлистый-Мочкин,
Мы кончим,
В смысле ставим точку.
Спасибо Христофору,
Он дал приют
Убийце и вору
Спасибо Христофору,
Он дал Христу фору,
Он расхристал нравы
И раскрепостил забавы
Спасибо Христофору,
Он снял с Европы шоры,
Дал каждому надежду
И предоставил стоять между...
"Запрещается проход в метрополитен с длинномерными предметами длиною более 1,5 метра..."
(Из правил пользования метрополитеном)
Был человек,
Хороший семьянин,
Хороший человек,
Славянин
Работал, ел, имел,
Не пил, не курил, не имел
Темных дел
Он был средних лет,
Без особых примет,
На все знал ответ
Здороваясь, трогал берет
И говорил: Привет
Прощаясь, трогал берет
И опять говорил: Привет
И как-то в одну из сред
Честное слово,
Не будь я поэтом -
Я стал бы художником,
В поэта переодетым.
Честное слово,
Не будь я художником,
Я стал бы поэтом,
В художника переодетым.
Полковник Эн -
Мужчина крупный, знатный, статный -
Ногою правой встал на эскалатор,
Левой тоже встал
И вниз поехал, где в глубине
Сверкал прекрасный зал.
Поехал вниз в папахе серого каракуля.
За ним на эскалатор влезла баба, таща два куля
И два таза, - один из костей и мяса,
Его о-го-го масса,
И алюминиевый другой, блестящий, новый, ой-ей-ей.
Последний только что, на честные колхозные рубли
Баба и ее товарка в магазине Гуме
Полчаса назад приобрели.
Звали бабу Зинаида Вершкова,
Она была мелиоратор.
А ее товарка, та, что шла за нею следом, -
Горшкова Вера,
В том же колхозе была землемером
И, кроме баула и двух авосек, набитых апельсинами,
Имела два таза, как и подруга Зина,
Которая с узлами на плече
И с тазом наперевес,
Взгромоздясь на эскалатор,
Всею тяжестью телес
И тазом на полковника сзади нажала.
Полковник Эн, не устояв пред дамой,
Ноги подогнул зело,
И, сев в удобное седло,
Помчался в тазе вниз,
В папахе, заломленной лихо набекрень,
Подпрыгивая на каждой из ступень,
Дзень-дзень-дзень!
Ехал полковник молча, не отдавая команд,
У него был прекрасный летательный аппарат,
Не требующий слов,
И скорость его достигала девятнадцати узлов,
И высекал он яркий пламень!
Но, черт возьми, нашла коса на камень, это ж надо -
На середине зала подстерегла полковника преграда -
Огромный пылесос, уборщицей ведомый!
Уборщица нажала на гашетку -
Полковник рикошетом в дверь открытую вагона отлетел,
И тут прорвался голос -
Полковник заревел,
Как бешеный изюбр!
Вскочили в страхе пассажиры,
Вскричал ребенок жирный,
В углу инсультом скрючило старуху Новожилову, -
В вагоне все ожило, взорвалось, зашумело!
О, йес, крик изюбра - это страшное дело,
И, если вокруг не лес,
Он может наделать чудес.
Но вот, постепенно у полковника
Стала срабатывать сигнальная система
И посылать ему сигнал: "Все позади, отбой.
Вот пол, вот стены,
Вот ты, полковник Эн, вагон, уют,
Вот тоже военные - честь отдают... "
И диктор Бурцев совсем успокоил полковника,
Произнеся: "Станция Курская, двери закрываются..."
Полковник встал, трясясь,
И тут нахлынула толпа, -
Тазом гремя, ругаясь матерно и спотыкаясь.
Полковник стоял потрясенный
Едва не случившейся бедой, -
За шесть секунд короткого полета
Он сделался весь седой...
В мутной невской воде
В ожидании спасательного круга
Барахтался длинноволосый,
Небрито-страшный человек круга.
Слегка нетрезвая, на набережной
В луже лежала его подруга.
Шел бесконечно-беспечный я
И, заметив друга,
Заметался по берегу
В поисках спасательного круга.
Но, не найдя означенного круга,
Я нырнул в зеленую муть
И, вцепившись в друга,
Начал вместе с ним тонуть.
Тут вдруг очнулась подруга
И, преодолев жуть,
Тоже бросилась в муть.
Так утонули два человека круга
И одного из них подруга
Большие Антильские острова,
Малые Антильские острова,
В Саргассовом море, на глобусе,
Протухла морская трава.
Соломоновы острова,
О, острова Туамоту!
Экзотические эти слова
Снова тянут меня к самолету.
О,острова Общества,
О, остров Калимантан,
Права человека обществу
Обещает там Калибан.
Большие Зондские острова,
Малые Зондские острова,
Зондируя океаны,
Нашли мы вас едва.
Острова Ревилья-Хихедо,
Остров Новая Каледония,
Скажи, я туда поеду,
Белая валидолина?
Мне сегодня холодная трезвость
Милее любого дурмана,
И словами, что утратили резвость,
Набиты мои карманы.
Если спросишь меня о чем-то,
Молча я на тебя погляжу,
Из кармана я выну четкое
Слово мое
И молча тебе покажу.
Дидель весел, Дидель может
Песни петь и птиц ловить.
Э.Багрицкий
И потрогай утробы
Мутно бешеных зеркал...
А.Толузаков "Лоскутья"
Каркнул ворон: Невермор...
Э. А. По "Ворон"
Как-то в полночь
Рано утром
Ровно в 45 часов
Желтоглазый медный Фогель
Прокукукал из часов:
"Р-р-разделите ноль на сорок,
Отнимите миллион,
Наложите маме в творог, -
Будет ровно невермор".
Фогель весел, Фогель может
Цифры все перемешать
И никто ему не скажет:
Что ж ты, Фогель, твою мать...
И вытаскивает Фогель
Несессер свой туалетный,
Чистит перышки и когти,
И плевать ему на всех -
Стрельнет ногтем в суп молочный,
Плюнет в бабушкин компот,
Дяде Максу плешь обгадит,
Марту клювом долбанет.
А совсем развеселится -
Тут уж, братцы, не до шуток,
Берегите, братцы, лица, -
Все гуаном обольет.
Учинив погром кровавый,
Доведя всех до припадка,
Станет Фогель громко каркать,
Станет глухо причитать:
"Сор-р-рок корок фрау в глотку
Порох марок марки "Дункель"
Фогель - тойффель, кляйнер кнабе
Пумперникель номер пять..."
В этом старом черном доме
Нахтештрассе, 28,
В медных ходиках старинных
Фогель много зим живет.
Каждый день он веселится,
Назначает время суток,
Удобряет пол гуаном,
Хриплым голосом поет.
Так живет веселый Фогель
В Думнкопфляндии туманной
Среди кактусов колючих
И мутно-бешеных зеркал.
В Тюрлилингии дубовой,
В Саксофонии совковой,
В Остенфулии Унитской
Знает Фогеля любой.
Клара, Клара, надо ль плакать,
Если Фогель живет в доме,
Если Фогель мило шутит
И смеется невзначай?
Страдая душой, как обычно,
И чуждость ощущая тела,
Поздним утром июньским клубничным
Дождем я был окроплен,
Орошая при этом траву.
Это было все наяву,
А потом я лег к ней опять.
О, Боже, как сладко спать,
Обнимая любимое существо
И зная даже во сне,
Что в баночке на столе
Есть любимое вещество.
Есть.
Хлеб наш насущный
Даждь нам днесь.
Весь смысл, весь
Смысл жизни скрипача
Суть смычком водить по струнам,
Ублажая янычар.
Я - нычар?
Ты мычал
Ты часто мычишь по ночам,
С кем-то споришь,
Кого-то зовешь,
А давиче пробормотал:
ВЕЛИБЕГЕМОТУКУПИТЬНЕМБУТАЛ.
Нем цилиндр зажигалки -
Бутан иссяк, ретировал-
Ся, вращая цилиндр концом палки,
Удаляющая-
Ся пакость, тонкими усиками,
Шевелящая-
Ся прыщавость-
Есть признак отменного тенора
И наоборот.
И наоборот одетые вещи,
Что с тобою случается нередко,
В недалеком будущем грозят побоями,
Так сказала на кухне соседка.
2
Селедка - угощение данайца-соседа
В моменты негодящей беременной страсти
К воздействию на вкусовые ферменты-
Плата за мерзость беседы
О половой жизни по соседству.
So: цель оправдывает средства.
О, рыжий, шелковистый зверь
С круглыми янтарными глазами,
О, зверь чудесный, поверь,
Что нет для тебя названья.
Твоя цель - назовем ее мышью,
Твои средства - назовем их когтями,
Скажи, оправдывают ли высший
Смысл всего иными, своими путями?
Смысл всего.
Сего смысла, бывало,
И более сложным созданиям
Изрядно не доставало.
ИЗ дома вышел странный человек,
РЯД оглядел красных цветов,
НО не сорвал ни одного -
Он срежет все сразу потом.
Потом пропиталась майка -
Жарко.
Соком пропиталась марля,
Капля мимо упала -
Жалко.
Жалко у пчелки одно,
Но она его не бережет.
Вот уже видно и дно -
Как быстро кончается мед
И не только
Honey,
Ахни, как ты умеешь,
Так томно и тоненько,
Потом я возьму тебя на руки -
В воды темные - и утонем-ка.
3
Утро...
Это не время суток,
Когда встает солнце
Ни чего для.
Утро - это время суток,
Когда встаю я
В сущности, для того же
Гляжу в оконце
И думаю: в сущности, до чего же
Просто стать похожим на солнце -
Солнце встает - вставай тоже.
Но мне удается не часто
Быть на него похожим:
Солнце встает час в час,
А я значительно позже
Или раньше
Чем назвать меня просто лентяем,
Главная разница, подумай, -
Я, в отличие от солнца, -
Абсолютно неуправляем
Абсолютно неуправляемым снарядом
Вниз по лестнице пролетел,
Сшиб с ног двух церберов,
В окно-на ноги-цел.
Цель - СВОБОДА,
Средства - любые.
Свобода - женского рода
И глаза у нее голубые.
Вот как у Сливкина...
Сливкин занесен в списки больницы
Значительно раньше меня.
Очень хочется Сливкину жениться,
Цель Сливкина - семья.
Да нельзя - шизофрения,
Патологические изменения Я
Плюс эпилепсия -
Вот, Сливкин, твоя семья.
4
Семь Я.
И все разные - голубые, красные,
У каждого разный вектор,
Шизофреническая роза ветров,
Эпилептоидный спектр.
Какая там шизофрения,
Какие патологические изменения?
Это вам не изометрия,
Это другие измерения.
Другие измерения Я
И зондирование моей психеи
Показали, что я - психопат,
А, может, еще психее...
И какой из меня солдат,
Да еще с автоматом на шее?
Психопату нельзя автомат,
А не то он ТА-ТА-ТА-ТА-ТА-ТА
5
СВОБОДА.
Смысл этого слова
Со смыслом моим сопряжен,
Мятеж - его основа,
И быть мне мятежом.
МЯТЕЖ, протяженный во времени
И пространстве,
Мятеж против Времени
И Государства,
Мятеж постоянный,
Мятеж ради Я.
Вот вам вкратце,
Что такое я.
Эхо его - ты.
Ухо твое розовое,
Тонкое, как лепесток.
Имя твое - Эхо,
Ты нимфа, ты мой цветок.
ЭХО, ахни, как ты умеешь,
Так томно и тоненько,
Потом я возьму тебя на руки -
В воды темные - и утонем-ка.
Приветствую тебя, о победивший вид,
Сумевший перья отрастить, когда
Внезапно наступили холода
И все, кто не умел приспособляться
Вдруг стали падать на покрытую
Холодной коркой землю
Приветствую тебя, о победитель
Играющий глухую песнь победы
На медных дудках и сопелках и рожках
Приветствую твой горделивый марш
И разносимые за тридевять земель
Из репродукторов торжественные крики
О, да, уже одна шестая суши часть твоя,
Но это мало, размножайся и плодись,
Вооружайся и сражайся беспрерывно
С врагами государства твоего
Пусть с мощным рокотом тяжелые машины
По миру фаллосы огромные развозят
Пускай сыны твои стальные птицы
Летают в торжестве над океаном
И вражеские топят корабли
О, порождение сырой земли!
Пою тебя!(Хоть это и опасно)
О как физиология твоя прекрасна
Как узок лоб, как шея красна,
Ступни огромны, зад широк,
Cколь киль тяжел, как мозг твой мал,
Приветствую тебя, чудовищный народ,
Другого я такого не видал.
Лежал я в вашей ванне пенной,
Под веревкой с вашей мами
Трусами здоровенными.
Играл с лодочкой вашего Сани,
Пускал пузыри в вашем бодусане,
Во рту дымилась папироса,
И ни одного вопроса
Не возникало под моими небесами.
И я мылился вашим душистым мылом,
Мыл волосы яблоневым шампунем,
Обряд сей наполнив языческим смыслом:
Я - наяда в царстве Нептуньем,
Я - пленительный плезиозавр,
Девственный розовый аксолот,
Лучезарный голубой саламандр,
Умывающий замшевый живот.
Золотая рыбка, приди скорей ко мне,
Давай зародим-ка
Жизнь на Земле.
Отныне, очищенный
От тыщи
Наростов и корост,
Я чист и светел
И первозданно прост.
Моя душа - Любовь,
Свобода - моя невеста, -
Так обозначено в Вечности
Предназначенное мне место.
И время мое - Всегда,
И счастье мое - константа,
В моих жилах живая вода,
И смерть надо мною не властна.
И легкая жизнь моя,
Приятная просто, как слово и звук,
Плавно плывет по волнам Бытия,
Сказочный парусник встреч и разлук.
И самый тяжелый груз
Моей спокойной души -
Всего лишь легкая грусть,
Что некуда больше спешить.
Я очень люблю жить,
Бежать, дышать, петь.
Ни наяву, ни во сне,
Меня не страшит смерть.
Я очень люблю траву
И зеленое теплое море,
Травяной мой кораблик
Волшебством на плаву
На вселенском морском просторе.
Я очень люблю собак,
Лошадей и котов и кошек.
И даже, смешной чудак,
Жалею сороконожек.
Среди сов я люблю сплю,
Хотя встречал их и наяву.
Средь козявок люблю зеленую тлю
За ее кроткий вид и глаз синеву.
Между плодами полевыми
Я выбрал бы желтую дыню.
Среди желтых дынь, на слух,
Я взял бы издавшую медовый звук
И хвостик завернувшую сухим кольцом.
Мне дыня всегда казалась
Примером гармонии форм,
Лаконичнейшим, изначальный
Излучающим смысл яйцом.
Из людей я люблю незлых,
Из незлых выделяю добрых,
Между добрых дружу с красивыми,
Средь красивых люблю свободных.
И все на родине моего тела
Душе моей близко и понятно,
Все здесь - мое дело,
Все духом родным мне объято.
Каждая птица м н е здесь пела,
Отсчитывал срок м н е клюв дятла.
Это м н е здесь цвела омела,
Кукушка время мое уточняла.
Здесь я вырос, сильным и смелым,
Здесь мое сердце стало и тело
И именно в этой Вселенной части
Впервые познал я Вселенское счастье.
И здесь легкая жизнь моя,
Приятная просто, как слово и звук
Плавно плывет по волнам Бытия
Сказочный парусник встреч и разлук.
В мире этом
Нам счастие дается
Лишь для того,
Чтобы отнять его
И дать несчастье
В качестве пожизненного груза.
Мы - крохотные огоньки,
Едва на свет родимся, -
Нам сразу же нужна любовь.
В грудь матери уткнувшись,
Мы временно находим утешенье
И вместе с молоком
Мы пьем обманчивый покой.
Но вот пора приходит -
Нас отрывают от груди
И в мир бросают
Покой и счастье позади.
И вот мы в поисках любви
По Космосу блуждаем...
Едва заметим родственный огонь,
К нему стремимся.
Приблизившись, мы видим:
Нет, ошибка - он слишком
Холоден для нас - не наш.
Его покинув,
Мы дальше путь стремим.
В нас целостности нет,
Мы - только половина,
Обреченная все время
Искать другую.
Но не любую,
А только лишь родную
Половину.
И в поисках ее
К себе мы примеряем
Множество не наших половин.
Вины в том нашей нет -
Наш поиск соткан из ошибок;
Немногим повезет найти свою.
Но как нашедший счастлив -
Блаженное слиянье
Гармонию дарует,
Жизнь наконец-то обретает смысл!
Но вновь нас отрывают
Друг от друга
И бросают
В разные концы Вселенной,
И вновь мы одиноки
И плачем, ищем и зовем.
Любовь, вон из сердца моего!
Полный рот крови,
Полет - о-го-го!
Смерть - ура!
Война - плевать.
Жизнь прошла,
В окно кровать.
Я - красивый труп,
Не надо меня закрывать.
К чему лишний труд,
Зачем красоту зарывать
В землю?
Я хоть и труп,
Но лежу и внемлю
Свисту хрустальных пепельниц
В ночном небе.
Языком ощупываю
Дырку в небе.
Простите, девственницы,
Простите, йоги,
Простите, други,
Убоги, сиры,
Простите меня, красивого.
Змея, что ползешь, извиваясь?
Погляди, как я изменяюсь
На глазах
Муравьи
Инстинкта послушны велениям
Вот и я - личность
Есть неизменность в изменении
В изменении этом все законно, природно.
Слава Богу, успел описать подробно,
Как жил погробно
Найдешь через сто лет
Моей жизни след,
Юноша, в библиотеке
Чего пришел сюда?
Беги скорей отсюда,
В книгах вся беда
Талая вода
На вкус как свинец,
Имеет запах кухонного газа,
Два свинцовых полушария сжимаются,
Да здравствует критическая масса!
Прощай, кретиническая масса,
Пунцовых лиц мильон,
Океан - мясной бульон
Ура, черные грибы
Солдаты едят рябые
Ура, на безрыбье из ушей уха
Ха-ха-ха-ха.
Скажешь - страшно умирать?
Может быть, но жить страшней
Быстрей, горячей, умри молодым
За треклятого отечества сладкий дым.
Чем сидеть в вонючей щели,
Лучше трещать по швам.
Наше дело - швах - наше-с вам
Идем на вы
Идем квас голые
Спасибо за пепси-колу вам,
Спасибо за секси-школу вам,
Спасибо за чуинг-гам.
Но за бирки
И за марки
Мы не продались врагам.
Зенитная цевница ударит по врагу,
Ракеты, вылетая, поют "угу-угу".
Прекрасно. прекрасно
Быть мертвым,
Когда все напрасно
И все летит к черту
Быть мертвым смертельно
Совсем безопасно.
В сумерках
Весь сотворенный мир
Растворен...
Сумерки - час привидений,
Духов, чье имя - легион.
Слышишь, они притаились:
Дыханье их - шорох,
Скрипы - их шепот,
Движенье их - шелест,
Незримо их шествие,
Невнятно их действие,
Но ясно - все вместе они
Заодно
С землей, звездами и луной
Делают что-то,
Делают что-то,
Делают что-то
Со мной.
Однажды ночью
Я в ужасе проснулся
От копошения на мне
Каких-то липких, цепких тварей -
Десятки, сотни тощих кошек,
Нет, не кошек - крыс,
Нет, и не крыс, -
То было чем-то средним -
На мне творили оргию свою!
Одна вцепилась в шею мне
Чуть ниже уха, другая
Присосалася подмышкой,
Еще одна скребла затылок
Острыми когтями!
В невыразимом страхе
Я вскочил с постели,
Пытаясь оторвать их от себя.
Всю комнату они заполонили,
И негде было мне поставить ногу,
Чтобы не встать на вьющуюся тварь.
Мой крик тонул в их вое...
В безумной этой пляске
Я приблизился к окну
И там в оцепененьи замер,
Онемели губы: там, за окном
Стоял ИХ БОГ!
Чудовищная кошачья голова
Размером с конский круп, не меньше,
Смотрела на меня огромными горящими глазами,
Словно вопрошая:
"Ну что, как, мол, представленье?"
И тут я в ужасе проснулся,
Залитый липким потом, -
Десятки, сотни мерзких тварей
Сновали сверху одеяла!
Одна вцепилась в шею мне
Чуть ниже уха,
Другая присосалася по мышкой,
Третья...
В ветрах осенних
Я слышал шепот духов.
Они шептали мне:
"Усни, мы унесем тебя..."
Но я уснуть боялся
И слушал шепот их
И все не засыпал...
2
Я слышал шевеленье
Предметов в темноте.
Они, не таясь, шевелились, -
Шуршали шторы зловеще,
И мрачное черное кресло
Двигалось прямо ко мне.
3
И ветка стучала в окошко,
Кричала тоскливо птица,
И подвывала кошка
Голосом младенца.
4
Свернувшись под одеялом,
Лежал я как эмбрион,
И я все уснуть боялся,
И пели они за окном:
"Усни, мы тебя унесем,
Закружим тебя с листвой,
Унесем тебя в мир иной..."
5
И чьи-то шаги в коридоре,
И тихо скрипят половицы,
И чьи-то шаги в коридоре,
И где-то играет гимн.
6
Потом услышал я,
Как где-то в темноте
Пищит невидимый радист.
Слушая азбуку Морзе,
Подумал я: "Возможно,
Это вовсе не радист..."
7
А ветер гремел карнизом,
Шуршали сухие листья,
И чьи-то бледные лица
Поднимались из темноты.
В виденьях не было ласки,
То были ужасные маски,
Там был человеческий боров,
Там были мутанты и монстры,
Не люди и не козы,
Ужасные козлы.
8
Мне стало с ними тесно
Лежать под одеялом,
Качаясь, словно пьяный,
Я подошел к окну.
Луна была в тумане,
И вижу: на поляне
Средь зарослей бурьяна
Какие-то странные тени
Свершают медленный ход.
9
Да, на поляне в тумане
Какие-то стремные тени,
Белесые привиденья
Качаются и поют.
То духи, определенно,
Сквозь них мне видны растенья,
Прозрачные тонкие духи
Там водят хоровод.
10
Там духи ходят в бурьяне,
Там духи ходят в тумане,
Там ходят они кругами,
Там ходят они на поляне,
Там ходят они и поют:
"Усни, мы тебя унесем,
Закружим тебя с листвой,
Унесем тебя в мир иной..."
11
Тогда я обратно
Забираюсь под одеяло
И, с головой накрывшись,
Я тихо там лежу.
12
На форточке трепещет
Отклеившаяся бумага,
Шевелятся в комнате вещи,
И капает в кухне кран.
И ЧЬИ-ТО ШАГИ В КОРИДОРЕ.
Вдруг страшно кричит кошка,
И завывает птица,
И где-то играет гимн.
13
А кран все каплет в раковину,
А кран все каплет,
А кран все кап.
А кран. Все.
В горах блуждая,
Я забывал себя...
А вместе с собою и тебя,
Любимая моя.
Цикады пением своим
Мой разум усыпляли,
И мне казалось,
Что сам я стал цикадой,
Деревом, цветком,
Орлом, парящим в вышине,
Ручьем, катящимся с вершины.
Природа - вот единственная та,
С кем смог я изменить тебе,
В объятьях чьих я забывал тебя,
Любимая моя.
Когда-то всей Природою
Ты для меня была,
Теперь, когда ты умерла -
Природа сделалась тобою.
Весь день мой посвящен тебе,
Что бы ни делал я,
Я не могу отвлечься от тебя,
Со мною ты везде,
В трудах, мечтах, стихах моих,
В беде моей меня не оставляешь.
Со мною ты всегда,
Ведь ты и есть моя беда,
И призрачный твой образ
Весь день меня сопровождает.
Когда же день растает
И наступает время снов,
Тогда твой призрак тело обретает,
И ты, живая, настоящая, со мной.
Но призрачна уже сама страна,
В которой встреча нам дана.
"Moloch, in whom I sit lonely,
Moloch, in whom I dream angels"
Allen Ginsberg "Howl"
На Тверском бульваре сегодня
Я Ангела повстречал.
Весь в золотых лучах,
Он спросил меня:
Что ты делаешь в городе, дитя?
В городе?
Что я делаю в городе, ангел?
Я дышу его дымом,
Потешаю толпу,
Полицейской машины спешу мимо,
Особенно имея на кармане.
Я прихожу домой, ангел,
В городе у меня дом, мой, ха-ха,
Смотрю в зеркало,
Дома у меня зеркало, ло, ха-ха,
И смеюсь, ха-ха-ха.
А Лесли смотрит на меня
И улыбается.
Мы отправляемся гулять
И нам гуляется.
Мы писаем на лавку,
И бабушки ругаются,
И мы улыбаемся и удаляемся,
Помахивая хвостом.
И я смотрю сверху
На деревья, дома, на землю, на нас,
Словно в последний раз.
И мокрое железо гаражей
Почему-то пахнет Смертью.
В недрах города всегда присутствует Она
И иногда поднимается со дна,
Чтобы напомнить о себе.
И я прихожу домой
И наполняю дом дымом, музыкой и собой.
И приходят люди, и наполняются всем этим
И, наполнившись, уходят.
И мы остаемся одни -
Сын Человека и Сын Собаки.
И мы смотрим друг на друга
И улыбаемся.
И нам не надо слов.
И вот сумерки, и вот Зима.
И вот горячий чай и холодная постель.
И вот долгие ночи и безысходно серые утра.
И вот черствый черный хлеб и моя Юность,
И моя Надежда, моя Вера и Любовь.
И мой Космический Холод
Где-то в области затылка.
И Химическая Война
Вновь и вновь
Утро, и кричат вороны,
И сапоги мои стоят одиноко
В сером свете.
И я придаю им смысл,
И мы идем гулять.
Город еще спит,
Пока некому нас ругать.
И волосы наши легки на холодном ветру,
И в предрассветных сумерках
Мы встречаем среди деревьев Ангела.
Он весь в золотых лучах,
И мне кажется, я где-то его уже встречал.
И я говорю ему:
АНГЕЛ, ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В ГОРОДЕ?
