Вестник выглядел так: добрый и бородатый. Глаза у него были зеленые. А Йодль, летучее существо, курил трубку и подмигивал.
— Это тот, с помойки, — прошептал Кот.
А пираты, увидев новых каких-то, как всегда, замечтались между собой о золоте-брильянтах — они и мечтать могли одновременно еще с палки.
Дракон собрался по привычке выяснить у Вестника, какого лешего, кто он такой и чего у него за животное с ним, но постеснялся.
И остальные застыли в нерешительности, уставившись на Вестника и Йодля, который подмигивал направо и налево.
— Друзья, — сказал Вестник, — Здравствуйте. Я — Вестник, а это мой спутник Йодль.
Наши задвигались, закашляли и заздоровались наперебой.
— Друзья, — Вестник нахмурился, — Там вашу Анну-Елизавету уже почти на ужин сварили, а вы тут что?!
— На абордаж! — взревел Заяц.
— Не будет нам в жизни золотишка, не суждено, — грустно сообщил Однорукий, пробираясь в толпе к выходу из пещеры, Одноногому.
Невдалеке от пещеры стоял корабль, целый и невредимый, и Заяц уже пробовал поднять паруса и якоря. Полная луна покачивалась между домами, рядом с освещенным окном Ведьмы. Вперед, ура! Все взошли на корабль и отчалили, а Кот полетел на Драконе на разведку.
Ведьма напевала у плиты, поглядывая за куклой, которая сидела связанная на табуретке возле шкафа.
— Сейчас мы девочку посолим, — пела Ведьма, — Потом мы девочку поварим, бульончик в чашечку сольем, порежем девочку на части, в горчицу девочку макнем, и поедим, ох, поедим! Ля-ля-ля, моя девчулька!
— Подавишься-подавишься-подавишься! — мотая головой и брызгаясь слезами твердила свое Анна-Елизавета, — Косточками моими подавишься, подавишься!
— А друзей-товарищей твоих дракончик уже потребил! — радовалась Ведьма, — И когда Вестник придет, вас никого не останется. Вот это злодейство! Это поступок!
Но Анна-Елизавета не слушала этих обещаний, потому что увидела за стеклом окна Капризного Кота. Кукле захотелось завизжать от восторга для этой Ведьмы, но она была не дура, книжки про индейцев читала. Понимала: многое в бою зависит от внезапности атаки. Нет, она не завизжала, но еще старательней принялась перетирать веревки на руках о край табуретки.
Ведьма достала из ящика длинный синий нож и повернулась к Анне-Елизавете. Кот с интересом наблюдал за происходящим в кухне, приплюснув усатую морду к стеклу.
Вдруг раздался свист, стекло окна посыпалось со звоном, и влетел Заяц на ядре. Заяц соскочил на подоконник, а ядро попало в кастрюлю и взорвалось.
— С ума посходили! — закричала Ведьма.
В кухню впрыгнул Кот, распушил хвост и запрыгал по подвесным полкам. Следом в окно полез Дракон, но застрял серединой, переполошился и стал лупить хвостом по стене дома, отбивая огроменные куски штукатурки и кирпичи. На лестничной площадке протрещал пистолетный залп, оба замка входной двери упали внутрь квартиры, дверь распахнулась, и ворвались пираты. И заорали, наставив на Ведьму дымящиеся пистолеты:
— Руки вверх! Золото-брильянты на стол!!!
Ведьма не растерялась и, мгновенно обернувшись сухонькой старушонкой, устрашилась седой бородищей до пояса.
Одноглазый, не целясь, выстрелом навскидку, с левой руки из-под правой подмышки, отшиб бородищу!
Тогда Ведьма, не медля, переобернулась в собаку Ризеншнауцера с черной бородой до пола.
— Руби ей, Заяц, бороду саблей! — заорал Кот уже с карниза.
— Свисссдюююууммм! — пропела сабля Зайца, когда он отчекрыжил бороду собаке Ризеншнауцеру по самые зубы.
Но Ведьма не терялась. Она яростно забормотала и с трудом превратилась в некрасивую бородатую гусеницу, всю обросшую мокрыми волосами и крыльями. Ведьма-гусеница взлетела и, виляя всем телом, закружилась под потолком вокруг лампочки.
— Кажется, начинаю пролезать, — заметил Дракон, про которого, несмотря на его грохотание, все забыли.
— Погоди, — сказал Кот, — Улетит.
— Может, пусть живет, — возразил Дракон.
В кухню вошли Вестник с Йодлем на плече и Медведь. Ведьма-гусеница залетала быстрей. Йодль поднялся с плеча Вестника и тяжело замахал крыльями на нее, а Вестник шепнул что-то на ухо Медведю. Тот взобрался на стол, достал с полки чистую трехлитровую банку, дотянулся на цыпочках и поймал Ведьму-гусеницу в банку. А Йодль прихлопнул ее полиэтиленовой крышкой и проткнул в ней дырки для воздуха.
Они сидели у камина в Ведьминой квартире и пили чай с тортом. И Ведьме-гусенице налили в наперсток и отщипнули кусочек торта с кремовой розочкой.
— Теперь у нас, конечно, всегда будут приключения как в сказке, — спросил Медведь.
— Не знаю, — ответил Вестник.
— Почему?
— Потому что я только досюда должен быть с вами.
Пираты, Заяц, Кот, Дракон и Медведь смотрели на Вестника с недоумением.
— Потому. Я бы не хотел объяснять, а лучше пойдемте кататься по перилам. А еще лучше, давайте бросать из окна бомбочки с чернилами. Такие классные разноцветные кляксы получаются!
— Это все для детей людей, вы сами знаете. А мы не люди, мы только игрушки, — нахмурился Медведь.
— Какие глупости! — воскликнул Вестник, — Помнится, когда я был Вестником, мы... — и запнулся испуганно.
Ведьма-гусеница выронила изо рта кремовую розочку, расплескала чай и вытаращилась на Вестника. Тихо стало у камина, Вестник склонил голову, а Йодль нахохлился.
— Вот не люблю я эти дружеские объяснения у камина, — сказал Кот невозмутимо дувшему чай Дракону, — Всегда что-нибудь выяснится не то, а потом расхлебывай.
— А что вы думали! — рассердился вдруг Вестник, — Да, я — Невестник. А что ж. А что ж? Так вам с первого раза штибряк — и Вестник вам. Не так все просто! Но я был Вестником досюда, довел вас, помог — это было мое Поручение. Оберегал вас наконец. Вы уже мое третье поручение в жизни. Мне, может, скоро такое Поручение дадут, что я стану Вестником навсегда, понятно?!
— Нет, — сказал Медведь.
— Как не понятно, как не понятно! Я объясняю ведь: Вестник это существо с вечным Поручением, то есть с душой, с вечной душой. Например, я знаю одного, он следит за равновесием котов всех...
— Убедительно прошу вас, передайте ему, чтобы работал тщательней, — тут же заявил Кот, подбоченившись, — Мне, в частности, живется отвратительно. Ночью разбуди — тотчас же насчитаю сто пятьдесят обид и огорчений меня.
— Мама дорогая! — вздохнул Невестник, — Нельзя, чтобы всем котам было лучше всех остальных — равновесие мира можно нарушить. Это ведь просто — все должны обладать только частью, никогда всем целым.
— А одному Коту теперь пропадать? Вот этому! — Кот стукнул себя в грудь кулаком, — Так по-вашему?
— Тебе пока не дано понять.
— Да. Где уж нам, дуракам, чай вскипятить! — не мог угомониться Кот.
Невестник опять вздохнул:
— Хорошо, расскажу я вам.
Послушайте и вы.
Жил один перевозчик. Он перевозил путников через реку. Был у него дом, при доме огород. Река была рыбная, леса по реке грибные и ягодные. Так что денег за перевоз он брал немного — чтобы как раз на чай, хлеб и табак. То ли добрый он такой уродился, то ли потому что семьи у него не было — кто знает?
Жил он, жил, добра не нажил, но ничего и не потерял. Поседел на реке. И вот однажды переправлял он мужчину и женщину, нездешних, в заморских, кажется, одеждах. А денег не захотел с них взять — у него пока было. Мужчина настаивал, чтобы заплатить, но перевозчик не брал — и крышка! Тогда женщина сказала мужчине: испытай этого человека.
— Да ну, — заупрямился мужчина, — нечего там испытывать: света я не вижу, а тогда и нечего.
Но женщина, конечно, настояла на своем. Тогда мужчина сказал перевозчику:
— Три ночи на берегу ждать будешь, ждать, не уплывая, здесь. Дождешься Поручения и выполнишь. Сделаешь — обретешь в мире сказочную судьбу, нет — простым человеком в свой срок помрешь.
Ладно: так — так-так. Первую ночь сидит перевозчик у костра, глядит на свой дом на другом берегу реки. Покуривает, картошки испек, закидушки наставил, но сиг чего-то не берет. Вдруг видит, выходит из леса человек к костру, за плечами у него здоровый мешок. И ни с того ни с сего просит продать ему лодку. Нужна она ему. Перевозчик только усмехнулся и несколько картошек из углей выкатил.
— Да нет, ты лодку продай, — настаивал незнакомец и стал из своего мешка золото пригоршнями вытаскивать, — бери, на всю жизнь хватит, бери, не сомневайся, — Потом весь мешок к его ногам бросил, — На всю деревню хватит, на всех, все будете в шелках ходить, с серебра есть, из золота пить.
Усмехнулся перевозчик и отказался.
— А тогда подари! — заявил незнакомец.
— Нет.
— А и черт с тобой! — незнакомец, устроившись у костра, начал есть печеную картошку с солью, луком и помидорами. Впрочем, он до рассвета не оставлял попыток заполучить лодку.
Следующей ночью, когда перевозчик думал о том, как же он разберется, когда придет время выполнить Поручение, что это и есть Поручение, ему явилась девушка. Ох, и девушка явилась. Таких вы не видели. Нет, не видели. Волосы ее из трав к голове поднимались, струились темным золотом вверх и стекали вниз. Под густыми гнутыми бровями свежестью нездешней плескалась в глазах голубизна. Шея у нее была лебединая, плечи покатые, сахарные.
— Ничего себе! — только и смог выдавить перевозчик.
— Дай лодку, — напевно и грустно попросила девушка, — Дай?
— Ох!
— Пожалуйста! Ты все равно тут сидишь, ждешь себе, ну и жди. А я чуть-чуть покатаюсь и обратно. Дай лодку, дай, пожалуйста. Очень уж мне хочется на этой лодке покататься. О-очень.
Представляете, перевозчик лодку девушке не дал. Объяснил, как мог, про Поручение, много раз объяснил, что он ждет судьбы — Поручения, а лодку не дал.
Вот в этом месте Невестник неожиданно замолчал и осмотрел слушателей. Они не двигались — знали, это не конец истории, и ошиблись. Невестник не стал рассказывать дальше, только сказал, что не выдержал испытания, ну что почти выдержал, что были причины. Невозможно рассказывать про поражения. Он уже много и многим рассказывал, что не смог тогда, и теперь думает часто, что никогда ему не смочь, не победить ни в чем. Надо только помнить его, но не следует рассказывать про свое поражение больше одного раза и только самому близкому. Пусть все забудут, что ты проиграл.
— Вот вы, — Невестник улыбнулся, — У вас есть две прекрасные победы. Рассказывайте о них при любом случае, всем. Рассказывайте о своих победах всегда, и вы будете уверены в себе, даже проигрывая потом все время.
— Еще что-то все-таки есть! — догадался Медведь.
— Есть подарок для вас. Не Поручение — его я вам дать не могу, и не торт — их у вас будет достаточно и без меня. Маленькое волшебство, такое, что вы все станете маленькими волшебниками, вы уже волшебники, только поймете это позже, не сейчас. Завтра.
— Мы станем настоящими, как люди? — спросил Медведь.
— А меня сделают куклиным домашним животным! — сказал Кот, — Веселенькие кошачьи перспективы!
— Не так, — рассмеялся Невестник, — Скоро или нет, но вы познаете многое, но не от меня. И не я смогу выполнить вашу мечту и то, о чем вы и не мечтали. Все будет, все будет, конечно, хорошо. А теперь выйдем на улицу, там звезды на небе.
Они дружно спустились по старым каменным ступеням и вышли во двор к морю. Ветра не было, и поверхность его светилась вогнутым зеркалом. Медведь нес банку с Ведьмой-гусеницей.
— Смотрите — звезды, — сказал Невестник.
Ну а когда они обернулись, на том месте, где только что стоял и улыбался Невестник, поплескивала крохотными волнами маленькая лужа чистой голубой воды. И Йодль летел высоко, невдалеке от звезд, и огонек его трубки вспыхивал алым.
Продолжение следует безусловно
|
|
|