Бородатый Карла жил в табакерке, которая пылилась в собрании древностей в одной квартире на Васильевском острове. Кроме него в квартире жила старушка по прозвищу Буся, любившая играть на гитаре, и белая толстая болонка, когда-то умевшая делать сальто назад. Приходящая внучка знала про Карлу, потому что о нем ей рассказывала старушка, и болонка тоже знала. А внучка не думала, что болонка знает, потому что полагала ее глупым животным, не способным к наукам. А бабушка, конечно, наоборот про болонку считала. А болонка больше любила внучку, а к бабушке относилась покровительственно и несколько высокомерно.
У Карлы была проблема. Он очень хотел, чтобы любой из людей мог его видеть во всякое время. А не так: что только думаешь в страшную темную ночь — вон в углу привидение шевелится, а!
Может быть, как Чебурашка, металлолом собирать. Или еще пример: Серый волк с Иваном-царевичем. А то сплошные привидения повсюду темными ночами и светлыми днями. Буквально вчера, когда Карла спокойно исследовал содержимое холодильника.
— Ааааа!!! — заорал Карла, когда какая-то скотина из этих, с цепями и кандалами, в ночных сорочках, положила ему на плечо ледяную костлявую руку.
— Дай молочка, у меня детушки голодные дома плачут, плачут.
Не пьют привидения никакого молока и не едят ничего. Им бы только напугать как следует кого-нибудь. А поскольку нормальные люди привидений увидеть не могут при обычных обстоятельствах. И поскольку нормальных людей становится все больше. Эти в балахонах пугают своих.
Александр Александрович продолжал гнусавить с прононсом:
— Дай молочка незаслуженно потерпевшему от козней злопыхателей, дай.
— Чем вы его пить-то будете! — возмутился Карла.
— Тогда отправимся в путешествие, — неожиданно серьезно сказал Александр Александрович.
— А чем вы идти-то будете! — по привычке возмутился Карла.
— Кто умеет воспарять над действительностью, тому ноги не нужны.
Карла смутился из-за этих ног — не стоило вот так брякать. Почти как про веревку получилось. А с другой стороны, какое еще путешествие. Это ж не Царское Село посмотреть съездить.
— Я не предлагаю в Арзрум на перекладных скакать. Так, небольшое вдохновенное путешествие в поисках различного, — сказал Александр Александрович, — И сходного.
Кстати, о бабушке и внучке, спавших в комнате. Потому что бабушкин сын с женой уехали в отпуск с кем-то с работы. Поэтому внучка жила временно в бабушкиной квартире с привидениями, про которых, слава богу, ей не было известно. Потому что Александр Александрович прекрасно понимал, к чему это может привести: если увидеть его отдыхающим в шкафу. Так это он подслушал про путешествие, когда бабушка с внучкой обсуждали книгу о Нильсе.
— Кстати, Арзрум это где?
— Деревня! — Александр Александрович поправил воображаемое пенсне, — В пятом томе, конечно.
О путешествиях: все планы. Наши планы, которые мы тщательно и тайно обдумываем, конечно, разбиваются о непрерывность бытия. Всем известно, что существует заговор против пиратов и индейцев. Не стоит и пытаться отправиться в кругосветное путешествие, поймают и побьют. Плакать будут. Все это описано в детской литературе, во многих книгах, которые мы брали в школьной библиотеке. В литературе для взрослых героем быть увлекательней: вино, женщины, свобода передвижений. Но суть попыток от этого не меняется. Конечно, имеются в виду хорошие книжки.
— Бегают зайцы, — так говорили мне родители после второго провалившегося побега в Турцию, — Настоящие люди преодолевают трудности, находясь на своем месте в жизни.
Через пятнадцать лет я придумал ответ, который представился мне достойным:
— Деревянные деревья пробивают асфальт и тянутся к солнцу, пока их не спилят.
Сейчас бы я опять промолчал, как тогда.
А написал я это потому, что Карла не знал, что ответить Александру Александровичу на его предложение. А не зачеркнул я это из лени.
Карла сказал:
— Дом кто будет сторожить? Пушкин?
— Аникушкин.
Карла попил чаю и поел бутербродов с сыром и колбасой. Александр Александрович за компанию посидел на кухне. Они не зажигали света, и полная луна была скрыта тучами. Лишь металлические предметы на кухне взблескивали красным, когда Александр Александрович поднимал взгляд от стола и оглядывался. Особенно красиво — поварешка, висевшая в сушке над раковиной.
— Когда отправимся в путешествие, надо обязательно не забыть оставить записку. Что мы вернемся с победой.
— Кому записку-то, — недовольно качал головой Карла.
— Мы ее обязательно добьемся.
— Ага. Встретим дракона голодного и как раз полные штаны победы огребем.
Домовой смахнул крошки хлеба со стола на ладонь, кинул их в рот и обсыпал ими себе всю бороду.
— Спать пора.
Карла с табуретки вскарабкался на стол и открыл форточку. Получился небольшой сквозняк, потому что бабушка спала вообще с открытым окном, приводя в пример внучке то немцев, то эскимосов, и порывом ветра Александра Александровича внесло в приоткрытый шкаф в коридоре.
А Карла закрутил потуже кран в ванной, проверил, закрыты ли холодильник, входная дверь и дверца шкафа, погладил фикус, расправил коврик болонки, на котором она никогда в жизни не лежала, потому что известно, где спят маленькие избалованные собаки. И влез на антресоли, решив, что пусть ему приснится Арзрум — хоть понять, что это, может. Спокойной ночи. Наступало утро.
 |
 |