А н д р е й   М а д и с о н


П О К А Я Н И Е
К А К  К О Л Л Е К Т И В Н Ы Й
О Р Г А Н И З А Т О Р Ъ  И  А Г И Т А Т О Р Ъ



Приступим, братие.

Се, следовательно, начало текста, который я получил посредством емели от совершенно неизвестного мне человека, которому приношу за него искреннюю благодарность:

"Две тысячи лет назад в древнем Израиле времен Пришествия Спасителя происходит нечто апокалиптически чудовищное. Пришедшие в Иерусалим на Пасху из Галилеи (соседней и религиозно родственной, хотя и враждебной Иудее области) при принесении священниками жертв были убиты во внутреннем дворе Храма. Во время богослужения врываются несколько римских воинов, закалывают на глазах у всех верующих галилеян, принесших жертвенных животных, и смешивают их кровь с кровью только что принесенных жертв. Израиль в ужасе: что это? Митраистский фундаментализм (митраизм — в то время официальная языческая религия Рима) — против иудейства? В Израиле раздаются ответные фундаменталистские призывы: восстать, снести с лица земли дворец прокуратора и отмстить за посрамленную святыню!"

Такова дальная экспозиция (расширенная, однако, за счет падения башни у Силоамского источника, каковое падение, что указывается, унесло жизни 18 иерусалимлян). Ближняя же экспозиция, понятно, такая: высотки в Нью-Йорке, на взрывы которых и проецируется экспозиция дальняя. Типа поверка профанного сакральным плюс, чтоб еще раз напомнить: там уже все предуказано.

А далее, некоторое количество инвектив, ламентаций и цитаций из первоисточников спустя, преподноситься моральный вывод: "Неумолимо, однако, открывается смысл произошедшего. Оно — знамение к всечеловеческому покаянию". Следом идет несколько все-таки аморальное запугивание: "И весь мир — о горе нам! — ожидает подобная участь, если не покаются". После чего из области морали следует ход троянским конем в религиозную политику: "Праведное священство всех истинных мировых религий прежде всего должно выступить с инициативой великого примирения между конфессиями, поиска общих платформ и универсальных духовных законов, действующих во всех мировых дворах Божиих (религиозных конфессиях и верах)". Тут как раз перечисляются главные враги "одухотворения человечества": блуд, материализм, магия, колдовство, экстрасензитизм и оккультизм. И уже не перечисляются, а указывается в строго единственном числе (хотя чуть выше речь шла о примирении конфессий — во множественном числе) настоящий путь к одухотворению — это "стяжание нетленных вечных ценностей, предлагаемых Евангелием".


Типичный итог типичного христианского текста, который начинает экзегетикой, а кончает прагматикой: нам нужен мир и желательно весь.


А теперь о покаянии — и не вообще, а конкретно. Призывы к нему (купно с поисками дороги к храму) последний раз широко озвучивались в конце 80-х гг. прошлого века. После них (но никак, конечно, не вследствие!) развалился СССР, и каждое из новоявленных независимых государств побрело строго в свои храмы: католические, лютеранские, православные и т.д. Кому не лень, пусть посчитает,сколько новых дорог появилось в результате, а также выяснит окончательно, кто из православных безусловно прав, когда они занялись выяснением того, кому из них должны принадлежать храмы, до которых они так счастливо добрались.

Никто не сосчитает и никто не выяснит. И это естественно, потому что призывы к публичному всехнему покаянию (если перед нами не евросредневековье в ожидании конца света) — это либо демагогия, удобная в переходный период как способ обеспечить одним более быстрый переход по сравнению с другими (которые будут каяться и транжирить время, пока эти одни успеют обтяпать свои делишки), либо способ решения некоторых важных человеческих проблем в обществах, основанных на принуждении. Первый вариант был успешно отработан на развале СССР, второй отлично проявил себя в Китае времен культурной революции, когда там проводились общие собрания, где каждый присутствующий должен был выступить с развернутым перечнем своих прегрешений, а остальные прочие обязаны были среагировать на это соответствующим последним директивам образом.

Лирическое отступление.
Влияние специально православной религии на события в мире (за пределами России) равно нулю. Влияние ее же на события в России нуждается в особом рассмотрении. С одной стороны, православная церковь ни разу за последние, «российские», десять лет не выступила с критикой политики властей предержащих. С другой, из ее рядов не поступало ровно никаких инициатив, имевших общественное звучание (если не считать таковыми периодические заявления патриарха с обращенными в пространство призывами к миру или борьбу с ИНН). С третьей, у православной церкви все это время волшебным образом росло число всяческих материальных объектов — от храмов и дорог к ним до лавок по продаже спецлитературы и символики и копилок, с которыми стоят монахи и монашки, собирающие деньги на разного рода «восстановления».

Наконец, чисто материальным явлением следует считать и просто супермегаволшебный рост числа приверженцев православия в РФ. Ибо внутренняя («духовная») эволюция, ведущая к ломке мировоззрения, не течет такими темпами и числами, а «второго пришествия», которое, теоретически, могло бы вызвать едва ли не поголовное обращение, нет, не наблюдалось. Не наблюдалось также и ни одного яркого и бесстрашного религиозного лидера, способного зажечь массы. Никого, кроме разной степени тусклости богочиновников и обращенности в прошлое богословесников.

Все эти явления и тенденции параллельны разным другим процессам в обществе и государстве: жесткому социальному и имущественному размежеванию, криминализации сверху донизу, постоянному сокращению населения за счет перманентного превосходства смертности над рождаемостью, утечке мозгов и т.д. Их не принято ставить ни в какую связь с ростом могущества православной церкви, а сама церковь в лице своих представителей легко спишет их хоть на происки дьявола (в лице, например, его субститутов — конкурирующих конфессий), хоть на недостаток того же покаяния.

Более того. Нынче, перечисляя состав россиян, принято говорить: православные, мусульмане, может быть, буддисты — и все. Людей, свободных от религиозной принадлежности, делается так, что как будто бы их нет.

В данном случае это та шутка, в которой есть доля истины — пропагандистской в первую очередь, поскольку шутка фиксирует сразу несколько пальцев ее вызвавших.

Палец первый, большой — менталитет россиян, которым за каких-то десять лет удалось перевести стрелки с одного (или многого) на другое.

Палец второй, безымянный — сами афеи или религиозно индифферентные люди, которые (которым) накинули платок на роток.

Палец указательный — кто-то же занимался и занимается этим переводом стрелок?
Конец лирического отступления.

У меня нет ни одного сомнения относительно того, что православные иерархи стремятся к тому же, что было в Китае 60-х: они, конечно, где-то и как-то понимают, что всех им не охватить, но вот чтоб все были им подотчетны — это, при удачном стечении обстоятельств, вполне можно устроить. Признаки, обозначающие их стремление, они мелькают то тут, то там. То в виде предложения главы экономического комитета Госдумы С.Глазьева ввести десятину и облегчать тем самым карманы каждого гражданина России на нужды церкви. То в виде орфографического проекта, имеющего все шансы стать просто правилом — писать разные православные слова непременно с большой буквы.

В выходившей в тридцатые годы Малой Советской Энциклопедии имя основоположника христианства писалось как: «иисус христос». И слишком понятно, почему оно писалось именно так. Ничуть не менее понятно, почему теперь лезут в другую крайность: потому что слова опять хотят использовать в качестве средства заклясть реальность. А это элементарный признак того, что реальность сама не ложится под ноги. И что аки по суху пройтись по ней все равно не удастся.

Appendix. 1. Я не имел желания, а потому и не ставил своей целью затронуть все аспекты рассматриваемой проблемы. Поскольку нормальный диалог с так называемыми «верующими» все равно невозможен — они его по-любому постараются превратить в «наставление на путь истинный», постольку, в условиях полного почти попустительства их пропаганде, мне было нужно просто обозначить: механизмы производства православного продукта известны, цели этого производства — тоже. И какие бы количественные успехи не сопровождали шествие православия по России, никакого нового качества они не явят. Токмо тавтологию.

2. Текст, который я цитировал, именуется так: «Сохранится ли смоковница?» и принадлежит перу некоего архиепископа Иоанна, аттестуемого «главой независимой ветви современного православия, идущей от Катакомбной церкви и Соловецких старцев», а также «главой духовной академии им. Преп. Симеона Нового Богослова». Я не знаю и мне все равно, что это такое, но поскольку это явно не по ведомству Московской патриархии, ее пасомые, если вдруг прочитают текст, нет сомнения, сразу сильно возразят, что означенный Иоанн — православный ненастоящий. Это вообще, сколько я наблюдал, одна из излюбленных тем христианских разговоров — определять, кто у них истинно, а кто не истинно верующий.

3. И последний вопрос, который меня КАК БЫ интересует в связи с конфессиональной проблематикой: что будет, если (или: когда) одновременно на землю (видимо, израилеву?) явятся еврейский мессия и христианский Иисус? Кому из них придется в этом раскаиваться?



НАВЕРХ