Вот три подступа к теме, выведенной на позор в заголовке.
Подступ первый — глубокомысленный стишок, который был сочинен с другом Лешей еще в невинные опытом годы студентства: «Конец конца — начало всех начал, // Начало начинается с начала, // Конец концом всегда кончал, // Начало же началом не кончало».
Подступ второй — случай из туманной жизни, из сомнительной области ее слуховой рецепции. Ровно осенью сего года, часов где-то около 11, то есть еще утра, какая-то дамочка в эфире «Эха Москвы» стала бойко анонсировать новые фильмы, по полному преимуществу, понятно, американские. И в некий момент восторженного перечисления озвучила примерно следующее: фильм такой-то, с участием несравненного Леонардо ди Каприо, он не был прокатан в США ввиду своей непривычности для тамошней аудитории — и секунды спустя проговорилась почему: потому что-де это «фильм-размышление». Кавычки закрываются.
Подступ третий — из Жака Эллюля, человека, который сказал о пропаганде все, что нужно для того, чтобы либо распознавать ее в любом обличье и под любой личиной — либо, руководствуясь здоровым (т. е. здоровенным) цинизмом, изощренно использовать ее для обуздания очередного конца очередным началом, равно как и очередного начала столь же очередным концом. Чтение же из Эллюля следующее.
Пропаганда, говорит он, должна быть тотальной и использовать все средства (ибо все в свое время хороши) для достижения полного успеха, никак не довольствуясь, однако, успехами частными. А потому не может терпеть противоречий и дискуссий, отчего оппозиционные фракции, если они есть, как минимум не должны быть услышаны.
Ныне (писал Эллюль в 1962 г., но с тех пор чудесным образом ничего, кроме глагольного вида — с несовершенного на совершенный, не изменилось) стирается различие между «белой» (открытой) и «черной» (скрытой) пропагандой — или, используя современный эвфемизм, «пиаром». То есть непосредственно пропагандисты — они долдонят свое, а настоящие манипуляторы из-за их спины обрабатывают массу так, как им нужно, «используя в этих целях даже сопротивление, которое рождает открытая пропаганда». Любая, стоит лишь преодолеть брезгливость и понаблюдать, предвыборная кампания строится из таких штучек и дрючек.
Теоретически пропаганда «должна заполнять весь день и все дни граждан… Пропаганда — это постоянное действие, не допускающее перерывов и послабления. Как только эффект одного импульса слабеет, его возобновляет другой» и т. д. Такая непрерывная атака на психику человека эффективна прежде всего потому, что она превосходит способность индивида поддерживать внимание, сосредоточиваться, помнить, сопоставлять и т. д., т. е. в конечном счете рассчитана на подрыв и уничтожение его способности к сопротивлению. Вот почему при условии непрерывности пропаганда может позволить себе любую непоследовательность.
Примеры к сему из окружающей действительности, если только нет неосознанного желания всегда и во всем жить поздним умом, каждый легко подберет сам и свои. Я сделаю то же самое — руководствуясь разве что заданной темой.
Пример первый, исходно рассчитанный на обозников, или, выражаясь изячнее, на «одинокую толпу» (по Рисмену) или «человека-массу» (по Ортеге). Это — страшная сибирская язва, которая в виде писем с порошком, рассылаемым какими-то злодеями простодушным адресатам, была запущена в производство в Штатах, а теперь, согласно последним известиям, добралась до Бразилии, Аргентины и Пензы. Собирательное имя злодеев, впрочем, было таки оглашено (в намеренно сослагательном, чтоб вселить побольше неуверенности и беспокойства, наклонении): ими оказался, естественно, бен Ладен.
Когда эта блестящая находка будет отработана, т. е. выполнит свою задачу — поддерживать с воздуха (огня, земли, воды, дерева, металла) миф о справедливом возмездии, она будет в обычном порядке отброшена и забыта (уже отброшена и массой — вне сомнения — забыта. — А. М.).
Точно так же была отброшена и забыта прямая бабушка означенной уловки. Тогда она была приурочена к Московской олимпиаде, соответственно, местом действия был Советский Союз, а временем его — 1980 год. Если вдруг кто помнит, олимпиада эта бойкотировалась Соединенными Штатами Америки, потянувшими за собою Англию, Францию, ФРГ и т. п., и причиной бойкота была аккурат агрессия Советского Союза против Афганистана. Теперь ровно те же страны (прямо и косвенно) бомбят Афганистан во имя «спасения цивилизации» — и их никто уже не бойкотирует. Напротив, цветет, пахнет и пухнет всеобщий административно-командный восторг перед их действиями.
Впрочем, я совсем не об этом, хотя и не совсем о другом. Я о советском «тьфу», последовавшим за американским «пфе». Ну, с одной стороны, понятно, было развернуто благородное негодование в гласной прессе — мол, чья бы мычала. А с другой, в прессе, так сказать, негласной, т. е. попросту — в виде слухов, была запущена жареная утка о каких-то тетках, торгующих американскую помаду, зараженную сифилисом. (В СССР не хватало косметики, ее производили и сбывали цыгане — так что проекция на реалии была вполне реалистическая.) И я отлично помню людей и даже с формально верхним образованием, которые ответственными голосами тиражировали байку про сифилис.
Байка про сибирскую язву тоже пришлась на унавоженный огород — «биологическая война», «невидимый враг», «теракты», ослабевший импульс от которых (чтобы не дублировать их) как раз и подновили страхом перед нею. На очереди, нет сомнения, — новые леденящие душу свидетельства варварства нецивилизованных злодеев. Под их шумок как раз и забалтываются, например (очень далекий, конечно!), такие дела, как дело полковника Буданова. Ему списали изнасилование и убийство чеченской девушки на перевозбуждение, вызванное более чем годичным (что противоречит «норме») пребыванием в экстремальной обстановке. Афганцам, которые, науськиваемые со всех сторон, воюют уже двадцать с лишним лет, не списывается ничего, зато приписывается — все.
Второй пример — из области пропаганды для «высоколобых», для тех, кто знают толк в конспирологии и отлично понимают, что на самом деле детей находят не в капусте, а в aqua distillata. Вот краткое своими словами содержание одного соответствующего сюжета, обнаруженного мною в старой «Новой газете» за 15 октября 2001 г. (под названием «Третья сила Третьей мировой», автором — Виктор Минин).
Согласно сюжету, есть один, видимый сценарий (сценарист — США) развития событий после «терактов»: в результате детонации, вызванной американским возмездием Афганистану, происходит собирание исламского мира, который стравливают с Россией, после чего подставные дурачки обескровливают друг друга в беспощадной войне, а цивилизованные страны получают беспрепятственный доступ к источникам сырья семо и овамо.
Но! внутри этой матрешки есть еще одна, она же настоящая руководящая и направляющая сила в начавшейся игре, где Штаты — только наивный исполнитель. Матрешку зовут — Китай, и именно к нему должно перейти в результате затеянной заварухи почетное — и, так сказать, по естественному демографическому праву — звание «золотого миллиарда», в то время как все остальные станут в одночасье, соответственно, изгоями.
Главной помехой на пути Китая к мировому господству оказываются прежде всего богатые, ну да, евреи, однако, следуя реченному, их китайцы «отсортируют с помощью старой как мир технологии еврейских погромов». И — кульминация мировой драмы, вывод на сцену заранее заготовленного мессии: чтобы этого не произошло, Россия должна объединить вокруг себя Запад, Израиль и мусульманские страны и дать отпор мрачным поползновениям сверхнового общего врага. Всё.
Я не стану обсуждать ни концы, ни начала телеги В. Минина — это занятие по ведомству философа Дугина, который один знает, что именно завещали мировой истории тамплиеры или кто там еще. Меня вполне устраивает то, что Минин не привлек к делу инопланетян, а значит, руководствовался очень даже понятным земным желанием пожертвовать одними в угоду другим, для чего и придумал очередную вариацию на тему Орвелла со смехотворными аргументами в ее пользу — так что даже еврейские погромы, известные и объяснимые в рамках одной только «иудео-христианской цивилизации» со всеми ее заморочками, нагло приписываются китайцам.
И вот это-то уже достаточная причина, чтобы оборвать смех: исторически Китай всегда был и по-прежнему остается вне прямого влияния и еврейского капитала и шире — той самой «иудео-христианской цивилизации». Это, безусловно, мировой непорядок, а потому и надо вдарить наконец по Конфуцию объединенными усилиями Яхве, Христа и Магомета.
Однако и этими выкладками можно легко пренебречь ради финального посыла Минина, потому что в нем словесно изящно и тонально тонко проговорено главное требование момента: «Время перемен пришло, и поздно жалеть о том, что мы в нем родились. Нужно быстро меняться самим и менять мир».
«Сделаем это по-быстрому» — вот слоган, который предуказано скандировать. Воспринимать мир как fast food. «Брать от жизни все», что значит: есть то, что дают. Бегом возвращаться к работе. И трудиться как муравьи, а думать как стрекозы. То есть вообще не думать, потому что «время перемен пришло», и проблема только в том, чтобы как можно скорее приспособиться к ним.
Классно — на уровне подготовительного класса школ для особо обиженных природой детей. Но именно в этот класс записалась сейчас Россия. Хотя, конечно, вновь объявленные ею поиски самоидентификации — типа «в Европу, в Европу!» — занятие не столько детское, сколько подростковое, отчего и класс можно было потребовать постарше — седьмой, например, или восьмой.
И что характерно, никто, из громких во всяком случае, европоцентрированных самоидентификаторов не вспоминает нашего национального гения Александра Сергеевича Пушкина. А если вспоминают (как Аверинцев), то чтобы приписать ему именно сугубую европейскость. А про его протеизм, его вселенскую отзывчивость — ни гу-гу, не ложится потому что в кассу. С одной стороны, празднуют Пушкина, с другой — празднуют перед ним жалкого труса.
Тут-то, я убежден, и зарыта попами, в рясах и без оных, собака. Ибо, вопреки их наговорам, не одноголосная («европейская» ли, «азиатская» ли или «российская особая» — не важно) и не двухголосная («евразийская» то бишь) у России природа, а — многоголосная, полифоническая. И очень не зря и совсем не случайно так радовался вселенскости «африканца» Пушкина именно знатный полифонист Достоевский. Радость вообще чувство без границ, а если с границами — то это либо ступени ее деградации, либо аспекты злорадства.
Людская же ограниченность есть оранжерея для пропаганды. Конец текста.
