Поэтом можешь ты не быть,
но ты стихи читать обязан!
Чтоб человеком для начала стать.
(прости дурака)
Ущерб-Самоед Редкий
О слепое неверие!
Зато по телевизору вчера один наш врач, похожий профилем на архимедов рычаг, всё рычал (между прочим, весьма профессионально!), что жизни, мол, в биосфере осталось на 25 лет, если так продолжать, как есть. Затем начнутся процессы — и полный аншлаг (или привет, одним словом!) Если доживу, то удостоюсь — через 24 года и 11 месяцев — залицезреть начало работы чрезвычайного симпозиума "архимедовых тормозов" по срочной ликвидации следствий природного кризиса. И первый раз — тудыть! от души! на старости лет... Доживи сначала. Не дай бог, конечно.
Это ближний мой сосед по умозаключению не даёт мне покоя морально.
***
ПРИЛОЖЕНИЕ БЛИЖНЕГО
Нет, ну надо ж такое написать! А он вполне мог... И, скорее всего, стал бы строчить сразу в прозе. Ну, и разошёлся бы, как пить дать!.. (Спасибо.) Я видел, как это бывает с людьми. Каждый так и норовит стать писателем! А в наше, извините, время писатель — это абсурд. Любуйтесь на него! Я
Один мой коллега крут — ушёл в торговлю. А правда-матка, прищурившись, мне говорит из-за угла: "Он-то вот сможет: человек живой!" Я вроде бы тоже... не полностью мёртвый. Но не могу. Впрочем, вакуум мой третьего сорта. Однако — сижу, дышу. Абсурд! и не говори. А другой мой приятель — доброжелатель... Но его поприще не для печати. А я моралист, и это конец. А ещё математик! При "объективном" состою в долгу. А ОНО, сквозь атомы и числа, уж добралось до языка! Где доверчивые слова претерпевают доизменения к быстрому и удобному. Так и дошёл я! ступенчато, до морфологии.
Кстати (как всегда, всё кстати, иначе сразу — в лоб!), умер, говорю, в нашем доме однажды один член. Не выделяясь на собственном фоне, этот скромный товарищ жил, потом вскоре умер, состарившись. Меня не поймут, наверное, то есть уже не поняли. А он, точно, помер! под действием Дарвина: в борьбе за пожирание усредняясь, чтобы пугать пошляков. Все мы не гении, все помрём; но в каждом что-то бурлило на дне. Но умер. Так надо. Что делать, надо. Коля родился. Так надо! А кто виноват? Гады! Так надо бороться с гадами: разоблачать!!!
Это я вру всё. Не бойтесь меня, справедливые люди! — я добрый: никто и не помер на днях! И я в их числе. И ты. Впрочем, нам трудно себя отличить друг от друга в зеркале мира: бежишь всё, несёшься... Куда, человече?! — спроси подлеца, — не обернёшься... А это всего лишь, образно выражаясь без мата, закомплексованный обед был: с вещественной частью и мнимой. А ты думал?.. Жизнь? Ха-ха-ха! жизнь! Ну, уморил! Совсем. Без остатка... Ой, мама, как страшно я пошутил.
Скоро тополиный пух, а я его боюсь... Ах, эти летние снежинки!
(подоконник, полдень, поздняя весна)
Иду сдаваться...
(придорожная канава, осень, раздумье)
Проголодался — дошёл. Назвался. Предложил хорошо устроиться. По совместительству. Достойного с минимумом полезного. Приняли с гордостью!
(Эпическое полотно: человек дошедший, переодевающийся в казённое...)
Пишу под местным одеялом — после гостеприимной палаты "минус один"... (Ах, если б я знал! если б я знал... Дураков надо учить, но не так сильно.) А ручку взял у соседа (подпольный писатель, псих!!!). Спокойно, спокойно...
Я, бывший математик, протестую против сбора окурков!.. А что делать?
Я, бывший семьянин, отрицаю своё воровство хлеба в столовой. (Это мой рот сожрал.)
...и закалыванье меня, как бедное домашнее животное.
Внимание-внимание! (Лучше встать.) С вами говорит власть нашедший!
Он же: и.о. (пэрэсэтэ!) назад!!! (Болезнь обратного роста.)
БУДЬ СКАЗАНО — ВНЕМЛИ! (Тебе неинтересно?)
Мы встретимся опосля: пересечёмся на узкой тропе мира, я чувствую.
(Время пошло.)
Пока мы камень жизни под рукой искали, чтоб попроще, и гранит сознанья грызли, словно мышки, а мы люди!.. (А камень мы отбросили, найдя.) Я был одним из нас. И мы здесь, не щадя меня, доступный рай нагромождали. Вы ж жрали и глумилися! а зря. Я дальше буду прямо выражать свою потребность в крике! Выходит, что напрасно, словно летний скот, вы жировали на духу? Признайтесь, овцы капитала, что время отдавать долги настало. И нам — чтобы к утру на блюде! столько, сколько скажем! не торгуясь по углам. А не будет дани — крышка вашей маме ляжет боком в суп! Ни мухи, ни уколы маму не спасут. Мы все уж тут — как есть: пошли ва-банк по ядерны грибки, сложив боеголовки в кучку во дворе. Бикфордов же шнурок я сам нагрею трением до точки красного остервенения (мы спичек разных не имеем!). Вы поняли, надеюсь, бледный юмор мой в пижаме не по росту? Терять нам нечего! кроме своих грехов. А вам, как перезрелым динозаврам: или-или...
Эй вы, лишённые путей, марш по палатам! Мёртвый час после обеда. Что ломитесь? Я тут пишу! Для вас стараюсь же, безумцы! Так идите, потерпите! Да, занято! Да, занято! Настырные какие. Накличете беду! Придут вязатели узлов! Ну так и есть. Зайти нельзя. Как жаль, что даже двери нет при мне. До свиданья на той тьме.
(Тот же — там же.)
Обошлось... Но трижды лопнет пусть наш трюм бездверный, с тюлем пред решёткой заоконной. О нервный проволочный мрак! Больничный серо-ватный мир!.. Что делать? Мы идём. Уже сошли. Но не загубятся таблетками вовек! едкие, суровые, правдивые кошмары! Нет и нет! Ещё раз — нет и нет.
Спасибо за внимание-внимание. Можно войти. И сесть.(Если не брезгаете.)
Попробуй тут усни. Всё снег да снег. Кругом... ни-ни.
[ А никто и не вставал!!! Извини... Автор имярек.]
Да я тоже пошутил... Глядя в упор на соседа и писателя, что-то тут ощутил и вошёл в образец его психеатрального сценизма. По-моему, сдебютировал неудачно. И финал какой-то надуманный, как наш психолог. Больше не хочу фигурировать в прозе твоей раздвижной! Но потерплю. Во-первых, завтра после обеда вновь по плану побег. К светскому будущему. Злостный: групповой. (Как надоело!) Готовил сосед Воплеухов. Я ни при чём. (Шутка. Самому смешно.) А во-вторых, очкарик наш совсем уже чокнулся: всё присматривается... Ну вот, не выдержал дистанции.
