Все немного засуетились. Деревянные пираты, конечно, схватились за оружие и состроили лица для боя — зверские. Разведчик пошел к двери, остановился. Коля Бизухин по привычке опустил правую руку к левому боку и недовольно покачал головой, не обнаружив хотя бы кинжала. Александр Александрович взвился к потолку, треснулся башкой и, осыпанный штукатуркой, опустился.
Еще перед тем, как в дверь позвонили два раза, Карла стал смотреть на индейца, единственного, не сделавшего ни одного движения, оставшегося на месте. Собака Легкие Ноги улыбнулся Карле и сказал после этих двух звонков:
— Откройте. Послушаем бледнолицых.
Карла понял: перемелется. Так бывает спокойно на душе, когда всё в жизни катится, и ясно, что хорошо тебе и близким будет и дальше. А мелкие беды преодолеются. Сейчас было наоборот: полный воз неприятностей, дом набит чужими людьми, но был Собака Легкие Ноги, про которого теперь Карла знал — разгребет.
Разведчик Саша, считавший себя самым уравновешенным в этой компании, открыл дверь.
На лестничной площадке стоял дыква среднего роста, хорошо одетый, кажется, со шпагой на поясе, но точно было не видно из-за длинного плаща и отсутствия освещения на площадке.
Дыква кивнул головой и улыбнулся — дескать, привет, привет.
Наши храбро молчали и смотрели на него.
Дыква, улыбаясь, переступил через порог мимо посторонившегося Саши, и Карла увидел, как конец шпаги приподнимает сзади плащ вошедшего.
— Вам всем привет от старушки, внучки и собачки, — веселым голосом сообщил дыква.
— Переходи к сути, — сказал пират Коля Бизухин.
Дыква нарочито внимательно пригляделся и заулыбался до треска за ушами.
— Не признал поначалу, Старик Биз, наверняка золото Моргана откопаешь. А где же твои друзья, бла-ародные пираты?
— Не твое дело, Раковая Шейка.
— Мое прозвище — Черная Клешня. Не путай, мальчик.
— Хорошо, дяденька Крабовая Палочка. Извините.
Собака Легкие Ноги повернулся и ушел в комнату.
Остальные остались чего-то ждать и слушать пикировку давних врагов.
Коля и Черная Клешня несколько минут пытались уесть друг друга, пока не зашли в тупик по вопросу о победителе в третьем великом сражении в заливе Несчастливого Джексона. Во-первых, оба битву пропустили по разным причинам и были вынуждены судить о ней по рассказам очевидцев.
— Кстати! — вдруг воскликнул дыква Черная Клешня, — вспомнил, зачем пришел. Вы записку нашу читали?
— Сгущеночную? — уточнил разведчик Саша.
— Да, да. Там ведь не было указано самое главное. Забыли мы. Так вот. Вы когда к гаражам придете, то должны нам отдать взамен наших троих пленников этих двух: привидение и домового. Вам ведь они все равно не нужны ни на что.
Карла из-за этого наглого и ужасного заявления сразу забыл об одном важном деле, которое всё это время старался держать в уме.
— Мне это напоминает одну историю, — задумчиво сказал пират Коля Бизухин, — когда я учился во втором классе, родители мне подарили прекрасную толстую ручку — отцу кто-то привез в подарок из-за границы. Двенадцатицветную и очень толстую. Писать ей было крайне неудобно, поэтому отдали мне. Я чувствовал себя чрезвычайно круто, когда достал ее на продлёнке и стал рисовать корабль и море.
— Фрегат или корвет, может, клиппер? — спросил дыква.
— Не умничай... Вот так я рисовал корабль, а через некоторое время отошел проверить, как поживает хлеб, который мы всегда зимой сушили на батарее. Он оказался готов, и я в хорошей компании выпил молока из треугольного пакета и поел сухарей. И, сейчас я уже забыл, то ли заговорился, то ли мы пошли по лестницам носиться, в общем, отвлекся. А когда вернулся, моей толстой ручки на столе не было. Решив, что она упала, я залез шваброй под все парты, два раза перетряхнул вещи в ранце. Наконец, я отправился на лестницу, думал, может, там выпала. Фигос под нос.
А получилось вот что: когда я вернулся в класс, где сидели остальные из нашей группы, я увидел, что Вовка Дмитриев рисует у себя в альбоме толстой двенадцатицветной ручкой дом и людей. А рядом с ним сидит еще один мой одноклассник. Я постоял рядом в недоумении, а одноклассник и говорит:
— Видал, какую ценную ручку родители Дмитрию подарили. Отличная. Почти как твоя, только лучше. Он мне обещал следующему дать порисовать.
Я не понял, — подумал я. Получалась необъяснимая ерунда, и в голове не складывалось. Странно. Я не мог сформулировать для себя, в чем здесь направильность. Ни наглости, ни логики не хватало, чтобы сказать: слушай, Дмитрий, у тебя с головой совсем нехорошо. Давай сюда мою ручку, болван. Вместо этого я в задумчивости отошел от них к окну и рассказал про это одному из нашей компании по прозвищу Яшка. Тот не сразу сообразил, про что я толкую, а когда вник в мой путанный рассказ, сказал: пошли.
Мы вернулись к Дмитрию и второму, и Яшка говорит:
— Дмитрий, совсем сбрендил, давай сюда Колькину ручку, идиот!
А тот ответил:
— Это моя. Мне родители подарили сегодня.
Яшка больше не говорил, а сразу шандарахнул Дмитрия портфелем со всего размаха по башке. Я тоже засветил однокласснику-подпевале в ухо на всякий случай.
Мы через некоторое время забрали ручку и всё. Кстати получилось, что воспиталка вышла из класса — к ее возвращению мы все парты и стулья на место поставили и кровь из носов и у некоторых слезы из глаз остановили.
Пират Коля замолчал и со значением поглядел на дыкву.
— Ну и что? — спросил дыква Черная Клешня.
— Ты не понял? — действительно удивился Коля, — Я к тому, зачем лишние неприятности и мордобой устраивать. Отдайте по-хорошему бабушку с остальными и возвращайтесь в Барбейское море, там будем по-честному разбираться.
— Как по-честному?
— Хорошо, мы по-честному, а вы с подлостями. Но там, дома у нас. А не здесь. Тут вам не место, без вас хватает плохого. Договорились?
— Дурак что ли?! — и дыква Черная Клешня хотел презрительно сполюнуть на пол прихожей, но удержался из непонятных соображений, — Мы выполняем важный план, так что, ребята, старайтесь сами.
Переговоры, наверно, зашли в тупик, это стало нашим ясно.
— Ладно, я пойду, — сказал дыква, — кстати, газировки глотнуть не найдется? Что-то в горле пересохло.
— Газировки еще вам тут! — возмутился Карла.
— Не обращай внимания, — объяснил ему разведчик Саша, — Это простые злодейские штучки: хочет нас из равновесия вывести. Номер не пройдет.
— Вправду, пить хочется.
— На кухне из-под крана, — сказал пират Коля.
— Чашки хоть на старое место поставили? — нагло поинтересовался дыква у Карлы.
Дыква Черная Клешня деловитой походкой отправился в кухню. Наши остались ждать в прихожей, чтобы закрыть за ним дверь.
Из комнаты вышел индеец с одним печеньем целым и одним надкусанным в руке, подошел к открытой двери, оглядел лестничную площадку вверх и вниз, повернулся. Раздался взрыв.
— Неплохо пукает твой знакомец, — сказал, немного погодя после взрыва, Собака Легкие Ноги пирату Коле.
Шутки шутками, а грохнуло прилично.
— Наверняка дыквинские подлости, — сказал всем пират Коля, — Не могут они без этого.
Наши по стеночке, не торопясь, двинулись к кухне выяснить, что на этот раз плохого случилось.
Увиденое больше всех потрясло Карлу. Поразило в самое сердце. Не считая, возможно, Черного Клешня.
— Называется, сварили сгущеночки на ужин, — прошептал Карла.
— Спасибо за щедрость вашу, — просипел дыква, — И за водичку, и за угощение.
Медленно, медленно сгущенка с потолка перемещалась на шкафы, на плиту, на дыкву, на стол, на табуретки, на пол. Ползла по стенам и стеклам окна.
Осторожно переступая через лужицы достигшей уже пола сгущенки, сдерживаясь, чтобы не смотреть на дыкву, чтобы не заплакать от восторга и смеха, разведчик Саша дошел до плиты и выключил огонь. Огляделся в поисках кастрюли, которую, оказалось, взрывом унесло под стол, и поставил ее под самое большое пятно капающей сгущенки на потолке.
Дыква перестал вращать глазами и шевелить усами, губами и пальцами и набрал в грудь побольше воздуха, чем привлек всеобщее внимание.
Пыжился, тужился, но смог только выдавить из себя лишь:
.
— Горите вы синим пламенем с вашими гаражами.
И попеременно то отлипая, то прилипая к полу левой и правой ногами, направился к входной двери.
Когда вернулся индеец, который незаметно для всех ушел на разведку, пока все смотрели на дыкву в кухне, и поэтому не заметили его исчезновения, было непонятно сколько времени. Потому что будильник остановился, радио не работало — наверно, враги сломали.
Все устали ждать непонятно чего. Как и ходить куда-то раньше без результата. Вернувшись, Собака Легкие Ноги сообщил, что все плохо.
Карла расстроился. Он и так знал, что ничего хорошего в жизни ему не светит уже, но на индейца рассчитывал.
— Зря ты, не посоветовавшись, один на разведку дёрнулся, — сказал индейцу пират, — Поймать могли.
— Это вряд ли, — ответил индеец, — Вообще-то я уйти хотел, в смысле, домой. Надоело с вами ерундой заниматься, по чердакам, как мальчишка, бегать.
— Это не игра, а очень серьезно всё, — сказал разведчик Саша.
— Ага. Дураком родиться, всю жизнь в дэнжен водиться.
— Здесь тебе не ролевая игра, — сказал пират Коля, — С нами настоящий домовой, подлинное привидение... трое деревянных пиратов есть. У нас реальное приключение.
— Расскажи об этом кому-нибудь. Кто поверит? Своим родителям расскажи или приятелям. Жене расскажи: милая, я не приду сегодня ночевать, так как дыквы напали на моих друзей, и мне необходимо чуть-чуть повоевать в компании с домовым и привидением. Не волнуйся, как управлюсь, вернусь.
— Ты говоришь неправильные вещи, — сказал пират Коля.
— Особенно я не понимаю, чем тебе домовые не угодили. И кстати насчет войны... — Карле не дал закончить индеец.
— Погоди, почему неправильные?
— Потому что то, о чем ты говоришь, действительно происходит, и об этом незачем рассказывать. Просто участвуй.
Индеец улыбнулся и сел на диван, не желая ни говорить, ни спорить, и продолжил делать это:
— Хочу стать взрослым, не хочу обратно в дети. Мы все должны заниматься делом, а не тем, что непонятно никому.
— Зачем ты вернулся? — спросил разведчик.
Карла заметил, что Собака Легкие Ноги снова хотел с индейский важностью и сдержанностью промолчать и опять не удержался.
— Вы не справитесь. Я знаю, где эти недоумки держат бабушку, внучку и собаку. Я увидел, кто их охраняет в подвале, и подумал: вернусь, расскажу вам, где. Чтобы вы пошли, дали по башке этим якобы воинам. Они как раз вашего уровня...
— Ха-ха-ха, — ввернул Одноглазый деревянный пират.
— Не обижайтесь. Я собрался уходить оттуда, когда вошел еще один. Не знаю, кто он, но точно не для вас. Вы для него. Твои дыквы его боятся. Он сказал, что останется до утра, им это не понравилось, но они стали его благодарить и поить чаем... Белобрысый такой, лицо в веснушках, загорелое.
— Я... мы дракону две трети голов отчекрыжили, — Одноглазый пират вскочил и зашагал по комнате, — Мы сражались, мы победили. Что ты нас пугаешь неизвестно кем.
— Хорошо, хорошо, — сказал индеец и достал из специального внутреннего кармана куртки две деревянные палочки, похожие на барабанные, — Все пойдем воевать, все. Ты лучше окно открой, раз туда-сюда мотаешься.
Одноглазый подскочил к окну, откинул оба шпингалета, открыл внутренние рамы, хмыкая, сдвинул другие два шпингалета, дернул на себя ручку окна и обломился.
— На зиму что ли заклеили, — бормотал Одноглазый, дергая ручку.
— Еще нет пока, — сказал Карла.
— Наверное, когда красили, краской щели замазали.
— А зачем его вообще открывать? — спросил разведчик Саша, — Холоду напустим.
— Увидишь, если откроют.
— Наверно, рамы разбухли, — продолжал выдвигать версии Одноглазый.
— Ладно, — сказал Одноногий пират, — Ладно. Эй, подвинься-ка, малахольный.
— Погоди, погоди, сейчас вектор силы по другому приложу, расшатаю и тогда... — пыхтел Одноглазый.
— Кому сказал, — и Одноногий запалил фитиль аркебузы, — Сейчас я эти щели размажу и рамы сбухну.
— Мне кажется, — начал Александр Александрович, — Не стоит так радикально...
Но Одноглазый уже ускочил за торшер у телевизора, а Одноногий прицелился.
В раму, конечно, он не попал. Никто особенно не надеялся. Но почти все думали, может, не выстрелит? Так, пугает.
Оконного стекла, как не было. В месте попадания пули образовалась странная дырка, в которую засветила звезда, хотя небо, видимое из окна, было в тучах. Зашуршало, засвистело. Как листы бумаги на столе при сквозняке, чердачное привидение с воем и скрежетом оторвалось от рамы окна и взлетело по стене дома к крыше.
Все увидели, что и было в окне на самом деле: кусок улицы, дом напротив, ясное небо.
— Чтоб мне провалиться — нет никаких гаражей, чтоб им провалиться! — воскликнул Одноногий в восторге от своего удачного попадания.
Разведчик ничего не сказал, и пират Коля промолчал.
— Подведем предварительные итоги, — И Карла сокрушенно покачал головой и принялся загибать пальцы, — Квартира разбуровлена, запасы подъедены под ноль или испорчены: полкило гречки чудом в шкафу уцелело. Кухню не отмыть никогда — ремонт придется делать. Значит, придут чужие люди с ведрами, мастерками, не дай бог, с дрелью, спрашивается, куда нам с Александром Александровичем деваться? Наконец, окно разбито как раз к зиме. А это радикулит, ревматизм, не говоря об инфлюэнце. С благодарностью вам, ребята, что взяли нас поучаствовать в приключении. А то нам скучно здесь жилось.
|
|
|